Бабы, или Ковидная осень

Конкурентов на этом рынке было хоть отбавляй, и Анна, вполуха слушавшая о том, что вот, буквально через два-три года они станут монополистами, в бизнес, хотя все, включая Мишу, ее уговаривали, входить опасалась.

Зарабатывали прилично.

За те годы, пока фирма была на плаву, ей удалось убедить мужа продать «наследные» квартиры, и, добавив к сумме подкопленные средства, купить три небольших помещения в цокольных этажах в приличных районах города.

Недвижимость сдавали в аренду. Через несколько лет купили еще два помещения.

Этим семейным бизнесом, больше формально, занимался Миша, а Анна, не привыкшая сидеть без дела, с радостью откликнулась на предложение своей знакомой и устроилась к ней на фирму коммерческим директором. Компания по поставке недорогих детских игрушек была небольшая, и Анне, привыкшей заставлять свой мозг работать, было увлекательно участвовать в постепенном процессе ее роста.

Проклятый ковид заморозил поставки из Китая.

Валя, хозяйка, как удрученно понимала Анна, еще с лета готовилась объявить фирму банкротом. Этого пока не произошло, но было уже понятно: долго на кредитах им не продержаться.

До недавнего времени Анна, хоть и была по факту всего лишь наемным сотрудником, чувствовала за эту маленькую фирму свою личную ответственность. Такую же, как и перед матерью, теперь уже в одиночестве жившей в осиротевшем после смерти бабушки и дедушки доме под Ярославлем; такую же, как перед семьей: мужем и дочерью Татьяной, перед своим полжизни неуловимым, отвратительно постаревшим отцом, и даже перед чужим, по сути, человеком – единокровной сестрой Ириной.

Что поделать, если ей достались такие ближние…

Мать никогда не говорила плохо про отца, вернее, вообще о нем не говорила, но по прошествии многих лет так и не вышла из вялотекущей депрессии, которая, как теперь уже понимала Анна, началась задолго до рождения и смерти маленькой сестры. Анна звонила ей каждый день и ежемесячно исправно переводила деньги. Как только у них с Мишей появился загородный дом, на все (конечно, до ковида) праздники забирала мать к себе.

Анина гордость: небольшой, роскошный, выращенный за несколько лет на пустыре сад, а еще, конечно, салат «Оливье» и игра вечерами в белот – это было все, что хоть сколько-нибудь радовало мать.

В поисках ответа на Янин простой вопрос, Анна забегала взглядом по столовой.

С парадной стены на нее пялилась пустыми глазницами яркая, как хвост павлина, большая маска, привезенная несколько лет назад с Венецианского карнавала. За эту маску Анна, отбиваясь от тянувшего ее из сувенирной лавки мужа, долго торговалась со смуглым, похожим на обкурившегося «дури» усатого жука, торговцем.

Он хотел двести евро, в итоге, когда Миша уже сбегал за пивом, сошлись на ста.

Слева и справа от клювастого незнакомца висели другие памятные сувениры – кастаньеты из Мадрида, картинка со слоном из Египта, рисунок Эйфелевой башки, вставленный уже дома в рамку, очаровательная лубочная картинка – баба в платочке пьет чай – с исторической родины, Ярославля.

Казалось, все это было привезено из чьей-то другой жизни.

Жизни, где не было ковида.

Но Валерка-то будет ждать ее в этой!

– Под Буланову рыдала, – машинально ответила она.

– Да ладно! – глаза Яны, блеснув, стали еще ярче голубеть. – Под «Не плачь?» – оживилась она.

– И под это тоже.

– Я же ничего толком про тебя не знаю, Аня, – будто считав ее мысли, бешено вертевшиеся вокруг побега из дома и предстоящей встречи на вокзале, задумчиво сказала Яна.

– Да что про меня знать? Я обычная.

Так и зависнув коршуном над соседкой, Анна раздумывала над тем, сколько денег взять с собой.

На карточке после вчерашней оплаты коммунальных платежей оставалось немного. Да и «палево» все эти безналы.

Жить они будут, конечно, не у матери за городом, а в гостинице.

К матери она заедет одна и что-нибудь наплетет…

Мать, конечно, никогда бы ее не сдала, но зачем ворошить своей любовной горячкой то, что, хоть и накрепко заморожено, но до сих пор болит?..

В эти два дня им с Валеркой нужно вкусно питаться, гулять, пить шампанское, одним словом – ни в чем себе не отказывать!

Финансовое благосостояние ее друга вызывало, так же, как и его личная жизнь, вопросы. Не скатываясь до подробностей, он говорил, что не так давно расстался с популярной радиоведущей. Ведущая, если верить слухам в интернете, в последнее время крепко выпивала…

Жил он где-то в центре города, почему-то с родителями бывшей супермодели-жены, лечившейся от наркозависимости.

Кто оплачивал лечение и почему он, тридцативосьмилетний, хоть и мелкий, но все же предприниматель, до сих пор не смог купить или хотя бы снять себе отдельную квартиру?

Почему он выбирал красивых, известных женщин, которых непременно надо спасать?

Вопросы, вопросы… Назойливые мухи, которых, ворочаясь ночами, она прихлопывала тут же, чтобы не помешали осуществить желанное.