Багровый берег

Два часа спустя Констанс сидела на своем стуле, моргая усталыми глазами. Машина для чтения микрофишей представляла собой чудо техники 1980-х годов, спроектированное, наверное, специально для того, чтобы при длительном использовании вызывать слепоту. Оставалось загадкой, почему здесь нет компьютеров, хотя Историческое общество вроде бы не бедствовало. Возможно, архивисты не горели желанием облегчить доступ к материалам по тем ужасным процессам.

Но в конечном счете записи салемских судебных процессов над ведьмами оказались тупиком. Совершенно очевидно, что осужденные «ведьмы» были невиновны. Однако в нескольких случаях Констанс, читая между строк, пришла к твердому убеждению, что ведьмы на процессах все же были, как мужского, так и женского рода, но не среди обвиняемых, а среди обвинителей – судей и охотников за ведьмами. В этом имелся определенный смысл: разве это не лучший способ посеять страх и ненависть в обществе и в то же время спрятать собственную связь со злом?

Пришло время посетить Клетку.

Констанс зашла к миссис Джоуб, и та проводила ее. Клетка размещалась в подвале: небольшое хранилище, чей пол, стены и потолок были сделаны из стальных балок. Единственная дверь запиралась снаружи. Внутри стояли два шкафа со старинными книгами, слева и справа у стен, а посередине – небольшой стол с лампой. Воздух здесь был сухой и прохладный, и Констанс слышала, как работает система принудительной вентиляции. На ближайшей стене находились различные приборы контроля воздуха и циферблаты, включая барабан с бумагой и самописцем для записи уровня влажности и температуры. Темное и зловещее место, оснащенное мудреными цифровыми инструментами.

Архивист заперла ее, еще раз предупредив не снимать перчатки.

В шкафу с надписью «Оккультизм и прочее» было не так уж много книг – не более трех дюжин. Многие из них Констанс видела в библиотеке Еноха Ленга на Риверсайд-драйв, 891, где хранилась большая подборка книг по ядам и ведовству. Она принялась просматривать названия, делая заметки на память: здесь имелся знаменитый «Malleus Maleficarum» («Молот ведьм»), «Formicarius»[23] Нидера, «Открытие колдовства» Реджинальда Скота, французская классика «De la Démonomanie des Sorciers»[24], легендарно туманная «Lemegeton Clavicula Salomonis»[25] и устрашающий, населенный тенями «Necronomicon»[26], переплетенный (хотя, несомненно, это было неизвестно миссис Джоуб) в человеческую кожу. С содержанием этих книг Констанс была знакома и знала, что они никак не помогут ей расшифровать Тайбейнские надписи, если где-то такая дешифровка и существует.

Но в конце шкафа стоял ряд очень старых, невзрачных и грязных томов. Констанс просмотрела их в поисках чего-то подходящего. Самая последняя книга, задвинутая назад, словно специально спрятанная, не имела названия на корешке и к тому же оказалась вовсе не книгой, а рукописью. Она была написана на латыни, озаглавлена «Pseudomonarchia Daemonum» («Псевдомонархия демонов») и датирована 1563 годом.

Констанс положила рукопись на маленький стол и принялась осторожно листать страницы, удивленная обилием иллюстраций. Рукопись оказалась разновидностью гримуара, или списка всех якобы существовавших демонов: всего в количестве шестидесяти девяти, с именами, специализацией, признаками, символами и описанием того, чему они могут научить человека, который вызовет их в нечестивой церемонии. Бумага потрескивала в облаченных в перчатки пальцах Констанс, и у нее возникло впечатление, что эту рукопись давно никто не открывал.

Она пролистала ее в поисках символов Тайбейн. Большинство символов представляли самих демонов, но часть из них изображала движения, путешествия, направления и место.

Вдруг ей на глаза попался символ, который совпадал с одной из Тайбейнских надписей:

Символ назывался «Obscura Peregrinatione ad Littus» («темное паломничество на южный берег»).

Она принялась искать и нашла второй Тайбейнский символ.

Назывался он «Indevitatus», что означало «неизбежный», «неминуемый», «неотвратимый».

Теперь Констанс просматривала рукопись с большим интересом, страницу за страницей. Ближе к концу она нашла еще два символа.

Первый из них был знаком демона, известного как Форрас, и она в уме перевела латинский текст:

Тридцать первый дух есть Форрас. Он появляется в виде сильного человека в прекрасном человечьем обличье. Он дает людям понимание того, как им познать благо и яд всех трав. Он обучает искусствам закона во всех его проявлениях. Если есть на то желание, он удлиняет жизнь человека и помогает ему скрывать от всех свою злую натуру. Вот его печать.

Печать повторяла очертания одного из Тайбейнских символов.