Багровый закат

Они не надоедали, не лезли, как когда-то селевкиды в домашние дела. Их не тревожили обычаи и традиции местного населения. Главное для них было спокойствие и своевременный сбор налогов.

Беспокоило Шифру иное. Не с сегодняшнего дня она знала, что далеко не все согласны с присутствием римлян на земле Иудеи.

Не раз во время пребывания на рынках Иерусалима она видела, как люди собираясь группками, слушали выступавших.

Одних называли " перушим ", вспоминала Шифра, они призывали иудеев каждодневно выполнять законы Торы, чтобы не попасть под тлетворное влияние язычников.

Других именовали " хасидеи ". Они строго соблюдали предписания Торы. И обходили римлян стороной.

Прислушивалась Шифра и к речам зелотов , призывавших народ иудейский проснуться, изгнать язычников и возвратиться к традициям и чистой вере отцов.

Были и такие, что утверждали, будто мессия уже пришел. Молились ему и ждали избавления. О них шли слухи как об истинных избавителях. Говорили, что среди них находится Божий посланник!?

"Да простит меня Адонай, за такие слова!" – испуганно молилась Шифра.

Разобраться во всех этих бушующих страстях она не могла, не пыталась и не хотела.

У неё были свои заботы. Мало ли что говорят люди на рынках. Её лихорадило лишь тогда, когда она думала о своей старшей дочери Ривке.

Конечно же, сын кузнеца Шмуэля Ноах – хороший парень и завидный жених, но то, что он близок к людям, втянутым в опасные игры, вроде этого мрачного и злобного сикария Тарфона, доводило её до отчаяния.

Она уже знала, что Бен-Цур нашел у себя дома целый склад оружия, спрятанного Ривкой.

И как ни странно, об этой опасной находке Шифра узнала вовсе не от Бен-Цура, но от Бат-Шевы.

После убийства легионера на Иерусалимском рынке римляне издали приказ: всем у кого имеется оружие, сдать его властям. Убийцу поймали. Жестоко истязали, прежде чем распяли на столбах.

Казненный оказался молодым человеком из Бетулии. Однако мог быть и из Модиина…

Мысль, вызывавшая у Шифры панический страх.