Багровый закат

Один из легионеров, увидев офицера, что-то крикнул, легионеры сразу остановили поиски и построились во дворе.

Офицер, командовавший группой, неторопливо подошел к Корнелию, вытянул в приветствие руку, извлек папирус из небольшой сумки, висевшей на его поясе, передал Корнелию.

Бат-Шева увидела, как по мере чтения папируса, мрачнело лицо Корнелия.

О! Как она его знала! Он был в затруднении. Скулы вздувались от плотно стиснутых зубов. Так бывало всегда, когда ему приходилось принимать нелегкое решение. Бат-Шева поняла, он тянул время.

Её охватила тревога, перешедшая в панический страх.

Прежде чем возвратить папирус в руки прибывшего офицера, Корнелий окинул взором строительную площадку, где исправно трудились солдаты его центурии и оглядел двор. Он явно искал Бат-Шеву, а увидев, некоторое время внимательно смотрел ей в глаза.

Затем расслабился. Непонятная, почти озорная улыбка промелькнула на его лице. Он возвратил папирус и несколько раз громко хлопнул в ладоши. Поднял правую руку – жест хорошо знакомый солдатам его центурии. Они тут же оставили работу и построились в два ряда, заняв большую часть двора.

Строительство продолжали лишь полтора десятка рабов и несколько наемных рабочих.

Прибывший офицер потребовал, чтобы во дворе собрались все без исключения жители дома.

Первой пришла Шифра. Нехотя оставил работу Элька. Бат-Шева держала за руку Ривку, все еще не пришедшую в себя после неудачного покушения на Корнелия. Рядом с ними стояли Ноах, Давид, Юдит и Эфронит. Отсутствовали трое: Бен-Цур, отправившийся в Иерусалим, и Ицгар который был в очередной торговой поездке с купцом Нимродом.

Неожиданно Юдит, отделилась от общей группы собравшихся и, сияя лучезарной улыбкой, подошла к окошку домашней кухни.

Прибывший офицер насторожился, но не успел ничего предпринять. Юдит проворно подхватила поднос с хлебными лепешками и сухими комками подсоленного сыра, принялась угощать прибывших солдат. Те с удовольствием потянулись к еде.

Рассвирепевший офицер грубо оттолкнул девушку, и содержимое подноса полетело на землю.

Наступила секундная тишина. Обиженная Юдит повернулась к офицеру и с неожиданной злостью выпалила:

– Бык!!!

Незваный гость не среагировал на выпад девушки. Окинул собравшихся недобрым взглядом, сверил имена с имевшимся у него списком. Уточнил, не возвратились ли домой Бен-Цур и Ицгар затем голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнес:

– Сотрудничающие с римскими властями честные подданные его святейшего величества Императора Клавдия сообщили нам о мерзкой попытке покушения на центуриона Корнелия.

Попытка состоялась утром, пятого дня летнего месяца тамуз, согласно исчислению, принятому в иудейской провинции.

Я – Цилий Кай, уполномочен расследовать это тяжелое преступление и, согласно Римскому праву, примерно наказать виновных! Мне известно, что их было не меньше трёх.

Он долгим, пристальным взглядом окинул отряд вспомогательной центурии, с презрением посмотрел на молодых людей, сгруппировавшихся вокруг Шифры. Произнес:

– Центурион Корнелий! Кто из присутствующих участвовал в покушении на твою жизнь?

При этих словах Бат-Шева посмотрела на Шифру. Та сильно побледнела. Была близка к обмороку.

Ривка уже который день выглядела безучастной, и лишь Ноах нетерпеливо переступал с ноги на ногу, с ненавистью глядя на Цилия Кая.

Бат-Шева скорее почувствовала, чем увидела, что еще мгновение и Ноах бросится с ножом на Кая. И тогда не миновать большой беды!

Она переложила руку Ривки на плечо Шифры, что заставило её очнуться, а сама неторопливо подошла к Ноаху и как бы нечаянно зацепила его плечом. Ноах резко повернулся, и Бат-Шева заметила в складках его хламиды сверкнувший нож.

В этот момент Корнелий сделал несколько шагов в направлении Цилия Кая, остановился, отодвинул в походное положение висевший на поясе меч. С недоумением спросил:

– О каком заговоре ты говоришь, Цилий Кай? – затем уверенно заявил:

– Мне ничего не известно о покушении на мою жизнь!

И Шифра с удивлением увидела, что Корнелий непринужденно улыбается.

Наступила напряженная тишина. Заявление Корнелия явно перепутало карты Цилия Кая. Самоуверенность на мгновение оставила его, но он тут же взял себя в руки и в бешенстве воскликнул:

– Что за шутки, центурион Корнелий?! Ты не соображаешь, в какую западню ты себя загоняешь!

– Ни о каком покушении на мою жизнь мне неизвестно! – хладнокровно повторил Корнелий

– Вентий! – зарычал Цилий Кай, и тотчас из строя вспомогательной центурии Корнелия вышел легионер. Он был невысок. Чуть сгорблен. Голова, как у многих, гладко выбрита.

Корнелий хорошо знал каждого из своих солдат. Почти все они были из Италии, Фракии или Спарты, лишь Вентий был из Пароса, одного из крупных кикладских островов.

Еще в Древней Элладе Парос был известен превосходным мрамором. До поступления в легион, Вентий вырубал глыбы этого камня для именитых скульпторов. Был дисциплинирован, трудолюбив, но замкнут. С легионерами почти не общался. Последнее несколько настораживало Корнелия.