Байки Красной Шапочки

– Этого не будет, – вмешалась Сабрина.

Фыркнув, Пак нахмурился.

– Ладненько, идемте со мной.

Он повел девочек по коридору в свою спальню. Дверь украшали знаки: «Смерть ждет всех, кто сюда войдет!» и «Внимание! Падающие камни!». Также среди них была фотография котенка со словами «Милота здесь не в почете!». Пак толчком открыл дверь и нетерпеливо провел их внутрь.

Сабрина была в его комнате раньше, тем не менее спальня никогда не переставала поражать девочку. Такую спальню она никогда не видела. Крышей было ночное небо, лесная поляна – полом, и тонкий ручей вел к лагуне вдалеке. Чирикали сверчки, а по воздуху, как колыбельная, разносился шорох лесных животных. Комната была волшебной и, насколько Сабрина могла судить, бесконечной. Кто знал, как далеко тек ручей? Если пойдешь по нему, найдешь в конце океан? Сабрина не знала, но время от времени задавалась этим вопросом.

Пак потащил девчонок туда, где безмятежная красота комнаты переходила к ужасающему концу. Там они нашли тропинку, усеянную сломанными солдатиками и частями от старых скейтбордов и микроволновок. Сабрина чуть не наступила на десяток недоеденных праздничных тортов.

Они поднялись на набережную, где нашли батут, на котором крепко спала панда. Пак ее прогнал, и она, пошатываясь, побрела искать другое место для ночлега, с каждым шагом рявкая и угрюмо порыкивая.

Пак помог забраться на батут сначала Дафне, потом Сабрине, и вместе девочки подтянули его.

– Обожаю, – взвизгнула Дафна, прыгая и отскакивая, как мяч.

– Приятно слышать, – проворчал Пак. – Это же моя единственная забота – доставлять вам обеим удовольствие. А теперь спите и оставьте меня в покое.

Пак улегся, заставляя Сабрину сделать то же самое. Она отодвинулась от него так далеко, как только могла, чувствуя себя совершенно неловко. Дафна приютилась между ними, ее голова едва касалась кончиков их пальцев. Из‑за наручников они спали на спине. Устроиться удобно было сложно, и каждый раз, когда Сабрина засыпала, она чувствовала, как рука Пака дергала ее руку туда‑сюда. В конце концов она решила, что, несмотря на все усилия, обо сне не могло быть и речи. Тогда она решила отдохнуть. Закрыв глаза, она продолжила лежать, вслушиваясь в далекий шум воды.

– Ты спишь? – спросил Пак.

– Нет, – ответила Сабрина. Под открытым небом их голоса казались громкими.

– Когда ты расскажешь ей о том, что сделала?

– Не суйся не в свое дело, – ощетинилась Сабрина.

Пак рассмеялся.

– Если бы я мог. Каждый раз, когда я отворачиваюсь, вы обе попадаете в смертельные опасности: чудовища, роботы, драконы. Спасать ваши задницы – моя круглосуточная работа.

От его тона девочка разозлилась еще больше.

– Тогда почему бы тебе снова не стать злодеем? Ты мне нравился намного больше, когда не пытался нас спасать.

– Я вернусь на путь злодея, только если ты вернешься на свой, – сказал Пак.

– И какой же я была, мистер Всезнайка?

– Для начала, честной, – ответил Пак.

Эти слова были как удар по лицу, так что щеки девочки вспыхнули. Да кто он такой, чтобы рассказывать ей, как быть хорошим? Не он ли Король Прохвостов? Он дурачил людей четыре тысячи лет.

– Чья бы корова мычала.

Пак усмехнулся.

– Я много кто, Сабрина – вредный, подлый, болтливый – но все это не делает меня плохим человеком. Это делает меня инфантильным. Ты же ходишь по очень опасному краю. Ты украла у той, кто тебе доверяет, и к тому же соврала ей.

Сабрине хотелось вскочить и унестись прочь, но она знала, что наручники ей не позволят. Ее вынуждали слушать эту нотацию о добре и зле, неважно как смешно она звучит.

– Я сделала то, что должна была. Дафна так бы и не собралась пойти за оружием. Мистер Канис мог съесть бабушку, Эльвиса и половину Феррипорта‑Лэндинга, а она по‑прежнему продолжала бы полностью ему доверять. Я единственная, кто видит, кем он становится.

– А кто спорит? Для большинства очевидно, что у мохнатика проблемы. Я даже не скажу тебе, что ошибаешься, пытаясь что‑то с этим сделать.

– Тогда к чему проповедь?

– Потому что метод, выбранный тобой, какой‑то низкий. С твоей стороны прекрасно и благородно хотеть поступать правильно, даже если я считаю это дуростью. Но если единственный способ сделать что‑то хорошее – поступить плохо, тогда, может, оно того не стоит.

Сабрина уставилась в темный лес, не желая видеть лицо Пака.

– Но что я в этом понимаю? Я не должен быть хорошим человеком. Но ты можешь. Ты Сабрина Гримм, и твоя сестра боготворит тебя. Для нее ты должна быть хорошим примером для подражания. Тебе не кажется странным, что Принц Малолетних Преступников учит тебя отличать хорошее от плохого?

Лежа во мраке, Сабрина обдумывала слова Пака. Она задавалась вопросом, может ли он быть прав. Девочка знала, что предала сестру, но в то же время понимала, что на самом деле ее не заботит мнение Дафны. С тех пор, как пропали родители, она отвечала за них обеих и все складывалось просто замечательно. Если бы она позволила Дафне решать их судьбу, они обе были бы по уши в неприятностях.