Бал жертв

Это был человек лет сорока, с черной бородой, голубыми глазами, энергичными и кроткими, с открытой и чистосердечной физиономией; он был скорее низок, чем высок, худощав, гибок, силен и легко передвигался по лесу. За ним бежала собака. Она вдруг остановилась и заворчала. Браконьер также остановился и приметил молодую девушку. Ланж не трогалась с места. Когда браконьер подошел, она сказала:

— Друг мой, я иду на мельницу Жака Кривого.

— Понятно! — сказал браконьер, глядя на нее с некоторым подозрением.

— И я не знаю дороги.

— Вот мельница, гражданка.

— Там?

— Да.

— Но я не вижу дороги, которая вела бы туда.

Браконьер смотрел на нее с удивлением и даже опасением.

— Значит, вы идете на мельницу? — переспросил он.

— Да.

— Извините за вопрос: откуда вы?

— Из Солэя.

Браконьер нахмурил брови. Это движение не укрылось от Ланж.

«Этот человек не любит генерала Солероля», — подумала она.

— Вы пришли пешком? — продолжал браконьер.

— Нет.

— Приехали верхом?

— Да.

— Где же ваша лошадь?

— Она погибла. Мы с ней упали в пропасть.

— Волчий прыжок?

— Именно.

Браконьер посмотрел на актрису с еще большим недоверием.

— Вы приехали верхом? — повторил он.

— Уверяю вас!

— И ваша лошадь упала в пропасть?

— Я уже говорила вам.

— Стало быть, это была лошадь нездешняя.

— Почему же?

— Потому что здешние лошади знают эту пропасть.

— Это была белая лошадь, которую я взяла в Солэе.

— Бланшетта?

— Именно.

— Полноте! Полноте! Вы надсмехаетесь надо мной. Это так же справедливо, как то, что меня зовут Клод-упрямец.

— Клянусь вам, нет!

— Бланшетта раз двадцать была здесь на охоте, она слишком ловка…

Говоря таким образом, браконьер случайно посмотрел на белые руки молодой женщины, и вдруг сказал:

— О! Я видел точно такой голубой перстень.

Ланж вздрогнула.

— Тот, на ком он был, сказал мне не позже, как вчера: «Видишь ли Клод, друг мой, таких перстней только два — мой и тот, который я подарил…» — «Кому?» — спросил я. «Женщине, которую я люблю», — отвечали мне.

Эти слова привели Ланж в волнение.

— А! Так вы видели такой перстень, как у меня?

— Да, на пальце месье Машфера.

Ланж вскрикнула:

— Вы знаете Машфера!

— Как же!

— Вы его друг?

— Готов умереть за него.

Клод произнес эти слова таким откровенным тоном, что Ланж отбросила все сомнения.

— Я та, о которой он вам говорил, — сказала она.

— А! И вы пришли из Солэя?

— Я убежала оттуда.

— Куда же вы идете?..

Она протянула руку к горизонту, указывая пальцем на синеватую линию, обозначавшую лес Нивернэ.

— Я иду туда, — сказала она, — понимаете ли вы?

— Ну, тогда я вас провожу, но вы не должны рассказывать мне сказки.

— Какие сказки?

— Что Бланшетта, лошадь доброй владетельницы Солэя, упала в Волчий прыжок.

— Это правда.

— Стало быть, случилось что-нибудь необыкновенное…

— Да, когда она остановилась на краю пропасти, ее ударили кнутом.

— А! Это другое дело. Ну, пойдемте же на мельницу, там друзья месье Машфера и других.

— Вы меня проводите?

— Мы отправимся в сумерки. Надо путешествовать ночью — это вернее; а пока пойдемте за мною, здесь опасности нет.

Браконьер отправился в путь, напевая третий куплет своей арии. Ланж, разбитая от усталости, мужественно шла; наконец она и ее проводник вышли из вереска и дошли до скал, нависших над Ионной. Там судовщики, весною тянувшие на канате лодки с углем и лесом, проложили дорогу. Клод пошел по ней.

— Мы идем на мельницу, — сказал он, — где вы отдохнете, потому что вы, кажется, очень устали.

— Я вся разбита, — отвечала Ланж, — падение было ужасно.

— И вы уцелели?!

— Как видите.

— Прежде чем мы пойдем на мельницу, мне надо посмотреть ящик с письмами.

Браконьер оставил свое ружье на скалах и спустился к берегу. Ланж с любопытством следила за ним глазами. Он сошел в воду по пояс, несмотря на холод, и долго ощупывал дно обеими руками. Наконец он вытащил жестяной ящик, привязанный за веревку, прикрепленную, конечно, к чему-нибудь, спрятанному под водой. Клод открыл этот ящик, Ланж с любопытством следила за ним.

— Это что такое?

— Корреспонденция из Нивернэ, — отвечал браконьер с таинственным видом.

XLII

Между тем Брюле проводил сына в Солэй. Заяц воротился, понурив голову и ругая даму. На ругательства Зайца начальник бригады Солероль отвечал проклятиями.

И хотя он не мог встать с кресла, он взял бутылку, стоявшую под рукой, и бросил в голову незадачливому преступнику; тот ловко уклонился от удара.

— Если эта дама воротится сюда, а это вероятно, — говорил Солероль, — я велю тебя повесить.

— Она воротится, — сказал Сцевола.

— Ты думаешь?

— Куда же она поедет?

— А я так не думаю, — покачал головой Курций, присутствовавший при всех этих рассуждениях, — она могла заподозрить, что Солероль участвует в этом происшествии.

— Я докажу ей противное и велю повесить этого дурака.

Заяц притворился испуганным и убежал. Отец пошел за ним следом.

— Куда ты теперь? — спросил он.

— Хочу бежать.

— Зачем?

— Затем, что я не хочу быть повешенным.

Брюле пожал плечами.

— Сынок, — сказал он, — если начальник бригады дотронется хоть до волоска на твоей голове, он будет иметь дело со мной.

— В самом деле? — спросил Заяц с простодушным видом.