Балаустион

— Ах ты, пес! — заорал один из них и отработанным движением метнул копье в усевшегося на самом коньке крыши советника. Места для маневра у Мелеагра было немного, и чтобы спастись, ему пришлось резко опрокинуться на спину. Дротик пролетел в ладони над его головой, но советник не успел этому порадоваться, потому что понял, что потерял равновесие и падает. Скат крыши был не слишком крутым, но мокрая черепица и неожиданность сделали свое дело: скребя конечностями, словно огромное насекомое, обезумев от паники, Мелеагр сумел остановить падение лишь на самом краю.

— О, боги! — он осторожно поглядел вниз. Выложенная плитами дорожка, опоясывавшая дом, смутно серела в двух с половиной — трех десятках локтей внизу. Не особо высоко, но костей бы точно не собрал — вот тебе и почетная гибель. Нет, нужно возвращаться в дом, там он сможет принести хоть какую-то пользу. Решено!

Фасад здания скрылся от его взора. Все еще не смея шевелиться, советник прислушался. Похоже, бой уже переместился на второй этаж — прямо под собой Мелеагр явственно слышал грохот и крики. С другой стороны доносился голос Эпименида — похоже, он перекрикивался с кем-то, взобравшимся на крышу соседнего дома.

— …преступление. Арист, нам нужна помощь! Собирай людей, пошли кого-нибудь из сыновей за стражей.

Сосед что-то отвечал, Мелеагр не расслышал, потому что, перебирая руками, повернулся головой кверху и встал на четвереньки. Похоже, что в доме дело близится к развязке, и нужно поспешить, чтобы принять гибель от доброго меча. Этот конец представлялся Мелеагру гораздо предпочтительнее тому, чтобы быть сброшенным с крыши на эти твердые камни двора, где, сломав ноги и позвоночник, он будет в ужасных муках напрасно молить врагов о скорой смерти. Преисполнившись решимости, советник начал восхождение, карабкаясь к чердачному окну, откуда лестница вела в дом.

— Эй, лафиропол, я отправляюсь вниз, — окликнул он Эпименида. — Чувствую — не справятся там без такого храбреца, как я.

— Да хранят тебя боги, — глухо отозвался из темноты хозяин дома.

В тот момент, когда Мелеагр нырнул в душное окно чердака, снизу раздался леденящий душу захлебывающийся визг. Еще одна душа повстречалась с вечно голодной костлявой старухой. Весь в поту, полумертвый от ужаса, советник Мелеагр ступил в круговой коридор второго этажа. Вопреки ожиданиям, он не увидел здесь трагедии последней схватки, агонизирующих тел, торжествующих врагов — вообще ничего и никого. Коридор был пуст, а грохот битвы доносился лишь с первого этажа. Но ведь он только что слышал звуки борьбы и этот жуткий вопль — и исходили они, без сомнения, из гостевого зала, того самого, с большим окном, через которое эфор Фебид тысячелетие назад пытался образумить окруживших особняк злодеев.

Ступая неслышно, как кот, Мелеагр приблизился к гостевой. Напротив, из-за закрытой двери кабинета, доносились истерические рыдания дочки Эпименида. «Досталось девице сегодня», — пожалел ее советник, но остановиться, даже чтобы сказать хоть слово утешения не решился. Добравшись до приоткрытой двери гостевой, он прислушался, но ничего не услышал. Подождав еще два десятка ударов сердца, советник осмелился заглянуть в комнату, освещенную тусклым светом почти догоревшей масляной лампы.

Посреди комнаты, перед завалом, закрывавшим окно, на полу лежали двое мужчин, сцепившихся, словно страстные любовники. Снизу был раб эфора Фебида, явившийся вместе со своим господином. Оцепенелая неподвижность тела, запрокинутая голова в липкой луже, казавшейся черной в неверном свете, убедительно говорили, что этот человек мертв. Тот, что лежал сверху казался живым хотя бы из-за сотрясавшей его крупной дрожи. В спине его, чуть повыше поясницы, зияла кровоточащая рана. За копной спутанных, стелющихся по полу, пропитавшихся чужой кровью каштановых волос советник не видел лица Леонтиска — а раненым был, без сомнения, «спутник»-афинянин. Перед штурмом Пирр Эврипонтид приказал этим двои забаррикадировать окно. Великие боги, что же произошло здесь с тех пор?