Балканская звезда графа Игнатьева

Через минуту полтора десятка трупов аскеров корчились в агонии на снегу, а за ними, потрескивая, догорали подожжённые хаты. Никто не успел убежать, никого не осталось в живых. Пока победители переводили дух, как с другой стороны деревни послышался звук сигнального рожка — «ти-ти-ти, ти-ти-ти», наигрывавшего наступление. Звук был однообразным и гнусавым. Таилась в нём такая скрытая угроза, несущая смерть в этих сумерках, такой животный ужас в вечерней тишине, что даже собаки в деревне жалобно завыли. Этот остервенелый собачий вой слился С призывными криками «алла, алла!» и заунывным голосом муллы. У Никиты учащённо забилось сердце: «А вдруг там целая армия Сулеймана в двадцать тысяч, а нас-то всего шесть батальонов — а это всего четыре с половиной тысячи человек — по одному батальону осталось в Филиппополе!»[11] Лица его ребят на фоне сине-чёрного неба напоминали бескровный холст, а один из них — молдаванин — что-то забормотал по-своему, какие-то слова прощальные, как будто он уже и не жилец на белом свете.

— Ребята, главное — не робеть! Занимайте канавы и приготовьтесь, — вовремя подскочил к ним ротный командир, капитан Альтан[12], — заряди ружья и подпускай их поближе, шагов эдак на тридцать, а потом и лупанём его хорошенько. Не робейте, одним словом! Бодрей держитесь — прорвёмся!

Залегли они в свежий турецкий ров, верх которого был выложен виноградной лозой. Пошли томительные минуты. Когда впереди показалось колыхание тёмной человеческой массы, Никита открыл откидной затвор своей «крымки»[13] и до упора загнал патрон в патронник, затем тщательно прицелился. Тени надвигались всё ближе. Капитан, взмахнув саблей, истошно заорал:

— Рота-а-а — пли!..

Сплошной треск выстрелов покрыл дикие крики. Первый залп скосил добрую половину первой шеренги наступавших.

— Рота-а-а — пли! — послышалось с правого фланга, и такой же грохот там.

— Заряжай, ребята, скорее! Да поторапливайтесь же вы, сукины дети, итить вашу мать! — неистовствовал Альтан.

В сером пороховом дыму и в горячке боя Никита сначала не обратил внимание, а увидев, прямо-таки обалдел: рядом из окопчика раздавались рассеянные, одиночные выстрелы. Это Иванчо почти не целясь палил по врагу, в возбуждении приговаривая «во як, братушко!», «во як!»

— Да ты патроны-то считай! — огрызнулся Никита на болгарина. — Патроны подходят к концу. Хрен его знает, сколько ещё держаться!

Тот даже бровью не повёл, лихорадочно опустошая патронную сумку. Очередной беспорядочный залп принёс наконец-таки результат — турецкий солдат, поймавший его шальную пулю, подпрыгнув, свалился замертво. Братушка вскочил было на радостях, да Никита навалился на него сверху и надавал тумаков: «Лежи, не двигайся, дурная твоя башка!»

Так отбили они ещё две атаки. Наконец, стало светать. Подмоги не видно, а у турок сил в избытке. Поэтому командиры решили отступать. Отходили полуротно. Одна полурота прикрывает, одна тащит ящики с патронами и снарядами, одна орудие. Увязая в заснеженных зарослях виноградника, еле выбрались на шоссе. И тут Никита увидел на дороге серую ленту колонны, над которой реяло белое полотнище с Георгиевским крестом, окаймлённым золотыми и оранжевыми кантами.

«Наши!» — отлегло на душе у Никиты.

«Братушки! — завопил Иванчо. — Скъпи мои братя!»[14]

Весь грязный и мокрый, но сияющий от радости, он то подпрыгивал, то вновь касался земли, выбрасывая вперёд коленца, то выкликивая что-то вроде «хо» и «опа», то крутился на месте как волчок.

Это танцевал не просто Иванчо — в его лице сейчас танцевала вся Болгария: на глазах пятивековое турецкое иго уходило в прошлое.

Навсегда. Как страшный сон поутру.

Из русских газет того периода:

Восточная война 1878 г.

«За эти несколько дней — опять новые славные победы, ещё раз украсившие русскую военную историю! В последнее время победы за победами, приведшие нас, наконец, в Адрианополь — преддверие Константинополя, одерживались нашими войсками так быстро, что ни публика, ни военные политики не успевали делать им какую-либо оценку... Один шаг нас отделяет от Константинополя... Но увы! Теперь, кажется, придётся нашим войскам, разбившим последнюю вражескую армию (Сулейман-паши), остановиться и на этот раз у порога Стамбула...»

Из Казанлыка.

Подробности боя.