Балканская звезда графа Игнатьева

На протяжении многих лет Ляморт трудился на одного и того же работодателя — организации под названием «Священный альянс», секретной католической службы, учреждённой римским папой Пием V ещё в 1556 году. Подчинялась разведка только владыке Святого престола. С её деятельностью связывали огромное количество громких шпионских скандалов, загадочных политических убийств и государственных переворотов, происходивших во все времена «во имя защиты веры». Тайные сотрудники «Священного альянса» вместе с иезуитами трудились по всей Европе, открывая коллегии и академии, подготавливая войны и перевороты, шпионя с единственной целью — вернуть как можно больше еретиков в лоно католической церкви.

Секретные сведения — это такой же товар, которым шпионы разных стран всегда торговали друг с другом. Связка между тайной политической полицией Пруссии и Ватиканом образовалась ещё в 1848 году, когда улицы Берлина покрылись баррикадами, а чернь, подстрекаемая смутьянами-социалистами, вела ожесточённые бои с правительственными войсками. В это смутное время Вилли Штибер, глава прусской разведки, начал терпеливо сплетать паутину из агентов, союзников, случайных, но полезных связей и контактов. До него доходили отдалённые слухи о могущественной тайной службе Ватикана. Партнёр был потенциально интересен. А тут и подвернулся случай: в поле зрения прусской полиции попал революционер, готовящий покушение на главу католиков. Неудачливого террориста схватили на границе Папской области. Так Штиберу удалось выйти на главу «Альянса» — кардинала Луиджи Ламбручини. В руки «Альянса» пруссаки и дальше передавали информацию о своих клиентах — итальянских революционерах, представителей интеллигенции, гарибальдийцах. В обмен «Священный альянс» предоставлял Штиберу возможности своей разветвлённой агентской сети, действующей в разных странах и на разных континентах.

В декабре 1877 года, после того как пала самая мощная турецкая крепость Плевна и русские войска стали стремительно наступать на Константинополь, Бисмарк вызвал к себе Штибера. Неспешно раскурив свою знаменитую толстую гавану, «железный канцлер» выпустил облачко сизого дыма, окутавшего его голову, так что за густой завесой усов была видна только тяжёлая нижняя часть лица.

Штибер терпеливо ждал. Но Бисмарк начал серьёзный разговор издалека, с прелюдии, абсолютно не относящейся к делу:

— Мой дорогой Штибер, домашний врач меня упрекнул, что я не выпускаю изо рта сигару. Я согласился с ним. Но ведь моё искусство дипломатии и заключается в том, чтобы пускать пыль или, простите за метафору, дым в глаза людей. — Бисмарк раскатисто рассмеялся.

Штибер не проронил ни слова, только его глаза весело сощурились за стёклами очков. Бисмарк продолжил:

— Судя по всему, война на Балканах клонится к закату. Старик Мольтке[16], кажется, серьёзно ошибся в своих прогнозах — русские идут вперёд. Мы должны использовать последствия этой войны в интересах немецкой политики. У нас нет прямой выгоды в этом конфликте. Но — тут Бисмарк поднял толстый указательный палец вверх, а в глазах его блеснули холодные искры — мы не можем не считаться с законами географии. Нам не нужен русско-австрийский конфликт. Более того, я хотел бы склонить императора к союзу с Австрией. Пусть русский паровоз выпустит свои пары где-нибудь подальше от германской границы. А посему — посему нам надо разыграть отвлекающую комбинацию, пожертвовав ферзём ради того, чтобы поставить мат. Причём поставить мат всем игрокам — русским, туркам и дряхлеющему английскому бульдогу. Германия должна взять на себя роль арбитра и определять условия мира и территориального передела европейской Турции. Для этого в Константинополе необходим агент, который, располагая достаточно крупной суммой денег, мог бы подготовить почву, играя на противоречиях сторон и стравливая всех со всеми. Тайная подготовительная работа должна предшествовать явным политическим выступлениям. Они закрепят заранее обеспеченный будущий дипломатический успех Германии. Это уже по моей части, Штибер.

— Ваше сиятельство, — ответил Штибер, — у нас там достаточно агентов.

— Нет, не подходит, — категорически возразил Бисмарк. — Я уверен, что все они на «крючке» у русских и англичан. В Стамбуле всё продаётся и покупается. Постарайтесь подобрать нейтральную фигуру, незнакомую местному дипломатическому корпусу.

Заметив, что Бисмарк немного оживился, Штибер решил перевести разговор на нейтральную для него тему, где он мог продемонстрировать свою информированность. — Послушайте, ваше сиятельство, оказывается, Игнатьев уже в ставке в Адрианополе.