Принципиально важным является то, что по вопросу вступления в НАТО полного национального единства в балканских странах нет. Вступление в альянс пользуется значительно меньшей поддержкой, чем вступление в ЕС. Так, согласно опросам общественного мнения в марте 2008 г., если вступление Хорватии в ЕС поддерживали около 80% респондентов, то в НАТО – чуть больше 50%. В Черногории и Сербии – аналогичная ситуация: более 75% респондентов поддерживают интеграцию в Европейский Союз, а вступление в НАТО – около 30%. Кроме того, население стран беспокоит возможность размещения на территории их государств военных баз НАТО. Тем не менее, вне зависимости от царящих в балканских обществах настроений, политическое руководство вынуждено агитировать за вступление в альянс, объясняя это гарантиями нерушимости границ, общей безопасности и «замораживания» потенциальных конфликтов с соседями. Об этом, в частности, свидетельствует опыт Македонии.
Давление на президента республики Б. Трайковского23 со стороны международных организаций (ЕС, НАТО, ООН) вынудили македонские власти пойти на уступки албанской оппозиции и сесть за стол переговоров. 13 августа 2001 г. в Охриде македонским правительством и представителями албанских партий (УЧК не участвовала в этой процедуре, хотя и заявила о своей готовности поддержать документ) было подписано Рамочное, или Охридское соглашение, составной частью которого была новая конституция республики, подготовленная Р. Бадинтером.
Положения этого документа, ратифицированного в ноябре 2001 г. македонским парламентом, серьезным образом трансформировали основы македонского государства, приблизив перспективу федерализации страны. Права албанского меньшинства были существенно расширены. В частности, албанский язык получил статус официального; значительно увеличилась численность полицейских албанской национальности в областях с албанским населением; вводилось избрание местных руководителей полиции советом общины из числа лиц, список которых представляется министерством внутренних дел. Кроме того, в преамбуле конституции вместо упоминания этнических и национальных групп было введено понятие «гражданин Македонии», а поправки в статью 48 конституции изъяли из ее текста понятия «национальность» и заменили на понятие «община».
Македонцы согласились также на беспрецедентный шаг – на использование албанских национальных символов. В довершение к этому боевикам УЧК была гарантирована амнистия, которую они получили в марте 2002 г., даже не выполнив требование полного разоружения. Процесс разоружения контролировали представители НАТО, а, как известно, «рука руку моет». Вооруженные нападения боевиков УЧК на участки в период избирательной кампании в июне 2008 г. стали еще одним доказательством двуличной политики натовских чиновников и генералов – сомнений в саботаже разоружения нелегальных формирований не осталось.
Вступление БЮРМ в альянс, как и в ЕС, затягивается из-за позиции Греции, которая блокирует этот процесс с 2008 года. Греко-македонский конфликт возник с момента провозглашения Македонией независимости в 1991 г. и касается двух аспектов: трактовки македонской стороной истории возникновения республики и ее названия. Особое раздражение Афин вызывают такие символические моменты, как изображение на банкноте македонского денара Белой башни – исторического памятника, расположенного в Салониках, название международного аэропорта и главной площади Скопье именем Александра Македонского. Очередное обострение конфликта произошло в июне 2011 г., когда на этой площади был установлен огромный памятник «Конный воин», черты которого явно напоминают античные изображения Александра.