Балканский рубеж России. Время собирать камни

Показательно, что с момента принятия Дейтонской конституции полномочия ВП были существенно расширены. Он получил право принимать более решительные меры по активизации деятельности центральных институтов власти, в том числе отстранять от должности официальных лиц, расходящихся с международным посредником во мнении по тем или иным вопросам, и смещать лиц с выборных должностей, заменяя их собственными кандидатами. Кроме того, был введен принцип согласования политических, экономических и иных решений, который распространяется даже на послов, аккредитованных в БиГ. В последнем случае это мотивируется задачей минимизации конфликтных ситуаций, а на самом деле имеют целью полного уничтожения автономии Республики Сербской.

Серьезное влияние на политический процесс в БиГ оказывают также военные и полицейские структуры ЕС и НАТО, являющиеся правопреемниками Сил по стабилизации (СПС)24. СБ ООН подтвердил, что эти структуры могут принимать любые действия, включая применение силы, для обеспечения соблюдения приложений I-А и II к МС25, касающихся свободного передвижения военных сил альянса по территории республики, и резолюций Совбеза (п. 7). Формально мандат НАТО на присутствие в Боснии истек 2 декабря 2005 года. Однако альянс сохранил свой штаб в Сараево и остался гарантом МС, что и было подтверждено Резолюцией СБ ООН №1845 от 20 ноября 2008 г. (п. 11).

Процесс боснийского урегулирования, связанный с выполнением МС, вступил в заключительный этап. Реализация этого документа приближается к своему логическому завершению: осуществляемые в БиГ глубинные многоплановые реформы в названных сферах уже лишили энтитеты значительной доли независимости. Готовящиеся масштабные изменения сердцевины Дейтона – Конституции, знаменуют собой формирование в БиГ качественно иной ситуации – превращение страны в «жесткую», централизованную федерацию и вступление в НАТО. Так, созданные единые мультиэтничные Вооруженные силы БиГ численностью 10 тыс. чел. (плюс 5 тыс. – активный резерв) комплектуются по критериям профессионализма и добровольности, а их реструктуризация идет строго по натовским стандартам. Не менее показательна перестройка местной полиции, разделенной по административно-территориальному признаку на 12 не связанных между собой элементов (в PC, Брчко и десяти кантонах ФБиГ).

В 2009 г. БиГ подала в Брюссель официальную заявку на предоставление ПДЧ и 23 апреля 2010 г. получила его, став тем самым официальным кандидатом на вступление в альянс. Здесь необходимо сказать несколько слов о позиции России. Накануне саммита НАТО в Таллине, где было принято решение о ПДЧ Боснии, Посол РФ в БиГ А. Боцан-Харченко заявил, что «мы не хотим вмешиваться во внутренние дела Боснии и Герцеговины, но мы полностью убеждены в том, что расширение НАТО не способствует укреплению стабильности в Европе». Не стоит забывать, что экспансия альянса создает новые разделительные линии в Европе и, вступая в НАТО, страны принимают на себя определенные обязательства, выполнение которых противоречит интересам России. В частности, речь идет о готовящемся переформатировании политического пространства БиГ.

В свою очередь, спецпредставитель альянса Дж. Аппатурай сообщил: «ПДЧ был предоставлен Боснии, но на определенных условиях». Одним из них является решение «коренной и основополагающей проблемы Боснии – неурегулированных до сих пор взаимоотношений между появившимся после войны сербским образованием под названием Республика Сербская, и центральным государством, в котором сербы видят «господство мусульман». Все логично – речь идет о стремлении США и НАТО к дальнейшей централизации страны, что предполагает свертывание автономии Республики Сербской (РС). Однако есть другой вариант – косовский. Руководство РС в лице президента М. Додика неоднократно заявляло о возможности провозглашения своей независимости. Именно поэтому НАТО готово ускорить процесс централизации страны и вступления БиГ в альянс.

Вектор евроатлантической интеграции балканских стран в ряде случаев дополнился центробежными тенденциями. Принцип: «чтобы объединиться – сначала нужно разъединиться», в буквальном смысле, нашел свое подтверждение на пост-югославском пространстве: на месте Союзной республики Югославии (СРЮ) возникло три новых государства. Успех первой «цветной революции» в сентябре 2000 г. в Белграде определил не только отстранение С. Милошевича от власти, но и кардинально изменил политическую карту региона.