Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Внутриполитический кризис СФРЮ серьезно влиял и на её отношения с другим коммунистическим балканским государством – Румынией, являвшейся членом Варшавского пакта, в отношении которого её руководство стремилось проводить более независимую политику. Давление на руководство Румынии со стороны СССР и наличие в высших военных кругах противников Н. Чаушеску, по его мнению, могли превратить в реальность гипотетические предположения о военном вмешательстве ОВД в «румынские дела» под руководством Москвы. Такой сценарий тем более был возможен, по мнению Чаушеску, что соседняя Югославия, с которой у Румынии существовали тесные политические и военные отношения, была серьезно ослаблена. В октябре 1971 г. британский военный атташе в Бухаресте сообщал в Лондон, что из надежного источника ему стало известно о приказе Н. Чаушеску усилить контроль госбезопасности над армией в связи с недовольством в армейских кругах «восточной политикой» главы РКП[1363]. Тема возможной интервенции рассматривалась в зарубежных, в частности, американских дипломатических кругах с учётом ряда факторов, которые, по мнению отдельных членов представительства США при НАТО, минимизировали такую угрозу. В специальном документе, составленном 4 октября 1971 г. и содержавшем анализ советско-румынских отношений и оценку их ближайшей перспективы, делались соответствовавшие выводы. В нём, в частности, говорилось, что «необходимо иметь в виду три важных отличия, существующих между Румынией 1971 г. и Чехословакией 1968 г.: 1) Румыния не проводит и не похоже, чтобы собиралась проводить экономические реформы, которые могли бы угрожать существующему режиму; 2) ныне в Румынии демонстрируется усиливающийся догматизм и идеологический контроль во внутренней политике (несмотря на тот факт, что либерализация прошла в Румынии больше, чем где-либо); 3) в географическом отношении Румыния не столь важна для СССР, она находится вне прямого доступа СССР к Германии». Главным фактором, способным серьезно усилить угрозу в отношении Румынии, была, по мнению авторов доклада, политика КНР на Балканах[1364]. В этой связи американские аналитики, следившие за развитием румыно-китайских отношений, отмечали ещё в конце августа 1971 г., что Пекин выразил «поддержку Румынии и привлёк внимание к советскому нажиму на независимые коммунистические государства на Балканах», т. е. Албанию и Румынию[1365]. Однако, как отмечали сами представители румынского военного истеблишмента во время своих контактов с западными дипломатами и особенно членами военных делегаций, военное сотрудничество с такими странами, как КНР, «несовместимо с их обязательствами перед Варшавским пактом»[1366].

В свою очередь, глава Румынии, стремившийся обезопасить себя от появления «пятой колонны», способной стать инструментом воздействия на внутриполитическую ситуацию со стороны внешних сил, предпринял ряд шагов. Одним из них стало расширение прав национальных меньшинств, прежде всего, немцев и венгров, в области культуры, образования и использования языка. Этот факт рассматривался иностранными аналитиками как попытка румынского руководства не допустить использования проживавших в стране национальных меньшинств Советским Союзом в интересах проводимой им политики давления на Румынию[1367]. Не менее серьезным намеком на происходившее летом 1971 г. в стране могло стать выступление главы Совета Государственной Безопасности И. Стэнеску на торжественном собрании в конце 1971 г. в присутствии Н. Чаушеску. Он заявил о руководстве со стороны РКП «всем, что было достигнуто в органах государственной безопасности в прошедший год в деле предотвращения, разоблачения и срыва деятельности иностранных шпионских служб и антиобщественных элементов в стране»[1368].