Внешнеполитический курс КНР в Европе был прокомментирован главой БКП Т. Живковым, который заявил о том, что Пекин «ищет пути для оказания влияния на наш континент» при том, что его внешняя политика в Европе направлена против достижения коллективной безопасности и соцстран[1398]
. Эта оценка была связана с продолжавшим существовать в руководстве стран Варшавского пакта мнением о возможном создании «Балканского пакта» с участием Румынии, Югославии и даже Албании под руководством КНР. Данный аспект румыно-китайских взаимоотношений привлекал внимание зарубежных аналитиков, которые отмечали в феврале 1972 г.: «В дополнение к тому, что его [Пекина] возможности оказывать поддержку балканским странам ограничены, похоже, он потерял определенный интерес делать ставку на Балканы, ухаживая за Румынией и Югославией. После того, как Соединенные Штаты проявили интерес к улучшению отношений с Китаем и президент Никсон заявил о своём намерении посетить Пекин, китайские руководители, вероятно, решили, что они найдут больше поддержки и получат больше возможностей влиять на международные дела, установив лучшие отношения с Соединенными Штатами и другими западными государствами, чем стремясь к дружбе с маленькими балканскими странами»[1399]. В то же время вероятные изменения внешнеполитического курса КНР давали повод зарубежным наблюдателям заявлять о том, что «нет оснований предполагать, что Румыния и Китай более не заинтересованы в поддержании хороших взаимоотношений. Но, похоже, обе страны считают это менее важным, менее необходимым, чем ранее»[1400]. Желание не допустить актуализации «китайской темы» на заседаниях ПКК сочеталось в позиции Бухареста со стремлением отказаться от участия в совместных с другими союзниками по пакту пропагандистских мероприятиях против Запада и НАТО. Это было продемонстрировано министром обороны Румынии И. Ионицэ, присутствовавшим на заседаниях Комитета министров обороны стран-членов Варшавского блока 9-10 февраля 1972 г. в Восточном Берлине и занимавшимся проблемой транспортного обеспечения ОВД[1401].