Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Помимо организационных вопросов (ротация председателей заседаний на совещании, принцип консенсуса, а не большинства при принятии решений), румынская сторона выступила и по существу обсуждавшихся проблем, большая часть которых относилась к оборонным вопросам. В добавление к содержавшимся в тексте проекта документа принципам равенства и независимости румынская сторона настаивала на включении уточнения в виде тезиса «независимо от членства страны в любом военном блоке». Такая позиция вызвала серьезные возражения стран-участниц Варшавского блока (Болгарии, Чехословакии, ГДР и Польши), которые резко выступили против. Советская сторона намеренно не выступала по поводу предложений, сделанных румынским представителем, чтобы, во-первых, избежать обвинений в диктате со стороны великой державы, и, во-вторых, не подчеркивать разногласий с Бухарестом, предоставив возможность сделать это своим союзникам. В свою очередь, ряд западных стран, а также Югославия отнеслись с пониманием к позиции Румынии и стремились добиться определенного консенсуса[1476]. Подчеркивавшееся настоятельное требование румынской делегации не превращать совещание в блоковое противостояние остро воспринималось советской стороной и его союзниками по ОВД. Как отмечали зарубежные аналитики, следившие за реакцией Москвы на действия Бухареста, в советских радиопередачах на румынском языке позиция Румынии косвенно осуждалась. Это нашло своё отражение в одной из передач, когда была озвучена фраза о том, что «делегаты [совещания] нацелены на достижение согласованных решений, несмотря на определенные попытки создать трудности в достижении прогресса»[1477]. Польская сторона попыталась минимизировать остроту сделанных Румынией поправок, предложив свою редакцию, где не было упоминания о военных блоках, а говорилось о «любых видах блоков». Однако западные участники выступили против подобной версии, так как посчитали возможным включения в это и Общего рынка, члены которого могли рассматриваться как отдельная группа стран. В конечном счете, была принята обновленная редакция, предложенная румынской стороной и легитимировавшая консультации, «которые будут проходить вне структуры существующих военных союзов»[1478]. Одновременно румынская сторона настаивала на том, чтобы конференция признала права и роль малых и средних государств в международных отношениях с тем, чтобы избежать диктата великих держав.

Результаты хельсинкской встречи рассматривались в Бухаресте как обнадеживающие с точки зрения проводимого им внешнеполитического курса и оборонной политики. Значение последней усиливалось в контексте взаимоотношений Румынии не только с государствами-членами Варшавского блока, но также и евроатлантического сообщества, а также странами, не входившими в противостоявшие в Европе военно-политические союзы. Для советской стороны было важно добиться единства действий, имея в виду предстоящие переговоры по разоружению в Европе, в связи с чем Москва была заинтересована в активной роли своих союзников и Румынии, в частности, так как имела в виду использовать на этот раз многостороннюю формулу подобных переговоров, а не исключительно межблоковую[1479]. На предстоявшей 15 января 1973 г. встрече министров иностранных дел государств-членов Варшавского блока советская сторона хотела, чтобы её предложения были приняты как общая платформа для всех участников ОВД. Основное внимание руководство СССР уделяло сокращению вооружений в Центральной Европе – главном потенциальном театре военных действий в случае военно-политического конфликта между НАТО и ОВД, который рассматривался не просто как географический регион, а как «стратегическая концепция»[1480]. В свою очередь, румынская сторона была заинтересована в распространении этого процесса и на Балканы.