Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Для руководства соседней Румынии политическая неопределенность в Югославии после возможного ухода Тито также имела определенные последствия. Участие в совместных учениях ОВД не меняло общего отношения румынского руководства к укреплению внешнеполитических позиций страны на международной арене. Проблема европейской безопасности, являясь частью оборонной политики Бухареста, выступала и как элемент взаимоотношений коммунистической Румынии со странами Запада, прежде всего США. Обращение к этой теме было сделано 21 апреля 1973 г. во время встречи специального советника главы РКП В. Пунгана и румынского посла в США К. Богдана с Г. Киссинджером, во время которой был озвучен текст устного послания Н. Чаушеску президенту США Р. Никсону. Румынская сторона стремилась получить экономические преимущества в отношениях с США, включая статус наибольшего благоприятствования для Румынии и американские инвестиции[1511]. Эта проблема тесно связывалась в устном послании с констатацией верности Бухареста провозглашенным принципам невмешательства во внутренние дела и равенства, что должно было, вероятно, стать подтверждением для американской стороны неизменности внешнеполитического курса румынского руководства, включая особую позицию страны в Варшавском пакте. Одновременно глава РКП призывал США занять более активную позицию в вопросах подготовки конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе[1512], подчеркивая, таким образом, особую заинтересованность Бухареста в европейском направлении американской внешней политики.

Подготовка к европейскому Совещанию по безопасности и сотрудничеству для государств-членов Варшавского пакта стала на протяжении весны 1973 г. единственным важным вопросом, который требовал постоянно особого внимания Москвы, так как имел непосредственное отношение к взаимоотношениям советской стороны с её союзниками по блоку. На проходивших в период с января по июнь 1973 г. в Вене подготовительных консультациях по поводу проведения переговоров о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе была достигнута договоренность о том, что в них примут участие члены двух блоков – НАТО и ОВД. В состав участников вошли от Варшавского пакта страны, имевшие непосредственное отношение к Западному ТВД блока – СССР, ГДР, Польша и Чехословакия, а от Североатлантического альянса – США, Великобритания, Канада, страны Бенилюкса и ФРГ. Именно этот ограниченный круг участников прямых переговоров мог принимать решения по данному вопросу. Румыния, как и Болгария, находившаяся в «балканском секторе» Юго-Западного ТВД ОВД, относилась к числу так называемых фланговых государств и имела специальный статус, гарантировавший им участие в обсуждении на пленарных заседаниях, а также предоставлявший право распространять документы по обсуждаемым проблемам. Однако обе страны не были включены в число государств, на которых распространялись положения планируемого договора о сокращении вооруженных сил и вооружений. Если София соглашалась с таким статусом по многим причинам, включая характер её отношений с Москвой, то для Бухареста, имея в виду его стремление играть более значимую роль на международной арене, подобное развитие ситуации было крайне невыгодным.

Совершенно иное положение занимала Югославия, не являвшаяся членом ни одного из существовавших военно-политических блоков. Обозначившиеся проблемы военно-технического сотрудничества в американо-югославских отношениях тем не менее не минимизировали военно-политического значения СФРЮ для США. Аналитики министерства обороны и Госдепа отмечали в специально подготовленном весной 1973 г. совместном документе, адресованном американскому государственному руководству, что «США делают серьезную ставку на выживание независимой и неприсоединившейся Югославии, которой, действительно, будет угрожать в ближайшие 10-15 лет только Советский Союз». Большое значение уделялось геостратегическому фактору, так как, «находясь на Юго-Востоке Европы и гранича с Адриатикой», СФРЮ представляла для США серьезный интерес в контексте средиземноморской политики Вашингтона, «защиты южного фланга НАТО и защиты территориальной целостности наших (США – Ар. У.) партнеров по НАТО в Центральной Европе»[1513].