Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Одним из важных элементов румынской внешней и оборонной политики являлся план создания межгосударственной организации по многостороннему региональному сотрудничеству Балканских государств. Официальный Бухарест видел в ней возможность укрепления своих международных позиций и достижения большей независимости от Москвы. Череда официальных визитов Н. Чаушеску в Грецию (26-29 марта 1976 г.), Турцию (22-24 июня) и Болгарию (27-28 июля) являлась частью мер по достижению поставленной цели. На этом фоне начало происходить усиление позиций Афин, куда, помимо Чаушеску, с официальным визитом прибыл 9-11 апреля 1976 г. и глава Болгарии Т. Живков. Более того, во время своего визита последний обратился к македонской теме и отверг существование македонской нации, что соответствовало и официальной греческой позиции.

В свою очередь, для И. Броз Тито вопрос взаимоотношений с Грецией имел одно из ключевых значений не только с внешнеполитической, но и с оборонной точки зрения. Это было обусловлено тем, что ещё со времени создания Балканского пакта, объединявшего в 50-х гг. XX в. Югославию с Грецией и Турцией в военно-политический союз, Белград продолжал рассчитывать на солидарность с Афинами в случае военной угрозы СФРЮ. В марте 1976 г. Грецию посетила югославская военная делегация во главе с начальником Генштаба ЮНА генерал-полковником А. Поточаром, что являлось продолжением существовавших между двумя странами военно-политических связей. Визит Тито в Грецию 10-13 мая 1976 г. был призван улучшить двусторонние взаимоотношения и не допустить ослабления югославских позиций как представителя Движения неприсоединения. Поддержка греческой позиции по кипрскому вопросу и инициатив Афин по укреплению межбалканского международного сотрудничества позволяли рассчитывать на реализацию этого плана. В июне 1976 г. Главнокомандующий греческими вооруженными силами генерал-полковник Д. Арбузис, близкий к премьер-министру К. Караманлису, посетил Югославию с ответным визитом. Со своей стороны, Тито постарался продолжить курс на многостороннее региональное балканское сотрудничество и находился с визитом 8-11 июня 1976 г. в Турции, куда он прибыл через несколько дней после завершения визита Т. Живкова и за несколько дней до визита Н. Чаушеску. Белград был заинтересован в минимизации греко-турецких противоречий и создании условий для многосторонних региональных отношений, против чего выступала София, опасавшаяся оказаться в изоляции в виду сложившегося о ней представления как о наиболее доверенном союзнике СССР.

Успех в реализации избранного Бухарестом курса как в политической, так и в оборонной сфере зависел во многом от реакции на предпринимаемые действия как со стороны Запада, так и Востока. Для Н. Чаушеску было важно получить поддержку со стороны западных партнеров и, прежде всего, США, для того, чтобы чувствовать себя уверенно во взаимоотношениях с Москвой и союзниками в лице стран-членов Варшавского пакта. Однако существовавшая в американских политических кругах осторожность при определении конкретных шагов дипломатии США в Восточной Европе, рассматривавшейся как регион преимущественных интересов Кремля, серьезно затрудняла получение Бухарестом ожидаемых положительных результатов.

Появление 21 марта 1976 г. в американской печати краткого изложения изначально не рассчитанной на обнародование речи советника Госдепа США Г. Зонненфельдта, с которой он выступил в Лондоне на состоявшейся 13-14 декабря 1975 г. встрече с 28 американскими послами в странах Западной и Восточной Европы, было достаточно серьезно воспринято как в Восточном блоке[1877], так и в политических кругах на Западе и в США в частности. Суть её сводилась к тому, что Вашингтон признавал доминирование СССР в восточноевропейском регионе и должен способствовать налаживанию «органических связей» между Москвой и её восточноевропейскими сателлитами. Вошедшая в историю как «доктрина Зонненфельдта», она жёстко критиковалась большинством американских политиков, считавших, что подобный подход к отношениям с европейскими странами Восточного блока укрепляет контроль СССР над регионом и лишает народы этих государств надежды на поддержку со стороны демократических стран. Сама «доктрина» характеризовалась в этой связи как продолжение секретных договоренностей времён Второй мировой войны о разделе сфер влияния в Европе, благодаря чему её восточная часть оказалась под советским контролем. Личные оправдания Г. Зонненфельдта, а также заявления президента Дж. Форда о поддержке восточноевропейских народов в их стремлении к демократии и последовавшая 6 апреля 1976 г. публикация в газете «The New York Times» с изложением речи по материалам Государственного департамента[1878] не развеяли подозрений как у политиков в США, так и за рубежом относительно подлинного курса администрации Белого Дома в отношении Восточной Европы[1879].