Балканы. Красный рассвет

То, что там творится больше похоже на каторжную тюрьму строгого режима и кромешный ужас^[31], который невозможно было бы вынести цивилизованному человеку. А вот русским все нипочем, они остались такими же жестокими и неукротимыми, как в своих лесах, все так же склонны к побегам и сопротивлению режиму. Поэтому я думаю, что гуманность немецкого командования к французским, британским, греческим, бельгийским и отчасти югославским пленным обусловлена тем, что, в отличие от диких русских, мы все европейцы, а значит, культурные люди, жизнь которых имеет определенную ценность, как бы там ни повернулись дальше события. Мы сдались, разоружились, прекратили оказывать сопротивление, и поэтому к нам относятся со всей возможной на войне гуманностью. Русские же, как говорят, продолжают драться в самой безнадежной ситуации, и даже когда у них заканчиваются патроны, ходят с пустыми винтовками в штыковые атаки на вражеские пулеметы. Мы думали, что война на Востоке закончится в те же сроки, что и во Франции, но она все длится, и боши даже, кажется, начали терпеть в ней поражение.

Поговаривают о том, что Сталин, пользуясь древними мистическими практиками, сумел открыть на своей территории Врата Ада, из которых в наш мир вышли непобедимые и неуязвимые для обычного оружия демонические Солдаты Хаоса. А кто бы еще сумел нанести прежде непобедимым бошам такие поражения, что они откатились назад, скуля и прося пощады. Да, это нам уже известно, как и то, что местное немецкое население находится по поводу перспектив продолжения войны с Советской Россией в чрезвычайном унынии. Многие из нас за время плена вынуждено научились сносно говорить по-немецки, поэтому возможность узнавать новости у нас уже имеется. С охранниками, конечно, заговаривать бессмысленно: несмотря на хорошее к нам расположение, откровенничать они не будут; но вот местные крестьяне, у которых мы обычно работаем в хозяйствах, далеко не такие неприступные. Один бош проговорится об одном, другой о другом – вот и довольно точная информация. А ведь они разговорчивые, потому что у всех на Восточном Фронте с большевизмом и мировым еврейством воюют братья, сыновья, племянники, а у кого-то даже и внуки. А мы как бы даже не враги, ведь Франция капитулировала и в войне против Германии больше не участвует. Вот закончится война в России, тогда мы и поедем домой…

Но когда прошлой осенью в Германии совершенно официально объявили первый за эту войну траур (капитулировал Смоленский котел), то стало ясно, что война с Россией, может, когда-нибудь и закончится, но только совершенно непонятно, в чью пользу. Потом, в январе, вышли неожиданные послабления для русских пленных, к ним тоже стали заглядывать представители Красного креста, улучшилось положение с питанием и медикаментами. Правда, перед этим, как нам сказали, русская авиация бомбила Берлин и поубивала кучу видных нацистов. Сам Гитлер, говорят, чудом спасся от смерти. А у нас как-то ночью неожиданно взорвалась казарма, где жили охранники русской части лагеря. Не спасся никто, кроме тех, что были на постах. Говорят, что послабления пошли именно из-за этого – новый герр комендант не хочет однажды ночью взлететь на воздух подобно своему предшественнику. Русские даже стали получать посылки, потому что люди, пришедшие из-за Врат Ада, пообещали, что начнут морить голодом и холодом уже немецких пленных. Но ведь боши тоже культурная нация, пусть даже немного сумасшедшая, – поэтому мы считаем, что недопустимо обращаться с ними подобным способом.

А сегодня произошло то, что раньше могло показаться невероятным. Нас всех (французских пленных) собрали на аппельплацу, после чего человек в мундире полковника французской армии зачитал нам обращение маршала Петена и премьер-министра Лаваля к французским солдатам. (Если Петену для того, чтобы он подписал это обращение, пришлось выкручивать руки, то Пьер Лаваль, социал-демократический ренегат, сделал это абсолютно добровольно и с радостью.) В этом обращении руководители французского государства призвали нас присоединиться к германской армии, чтобы защитить европейскую цивилизацию от грозящих ей ужасов большевизма. Там были и такие слова:

"Европейская цивилизация в опасности! Жестокий враг угрожает нашим городам и нивам. Русские большевики призвали к себе на помощь все силы ада и нанесли доблестным немецким войскам тяжелое поражение. Мы погибнем, если вся Европа не встанет плечом к плечу сражаться с ужасной русской угрозой. Вперед, сыны отчизны милой! Настает ваше мгновенье славы. К нам под кровавым красным знаменем идет свирепый русский большевизм. Войска, которые сражаются с большевизмом, должны скорее погибнуть на том месте, где они стоят, чем уступить хоть одну пядь европейской земли, оборона которой будет им доверена. В этот час, как и во все исторические моменты, наш девиз: «победить или умереть». Выбора нет – мы должны победить или вместе с нами погибнет вся Европа!»