Балканы. Красный рассвет

– Знаете, что я вам скажу, господин полковник, – с легкой насмешкой ответила я, – таким, как прежде мир больше уже не будет никогда, ибо нельзя дважды войти в одну и ту же реку, особенно после таких потрясений. Так и передайте своим людям. Что касается большевизма, колхозов и прочего – то все это зависит только от вас: чем больше вы будете вести себя как настоящие союзники, а не иждивенцы-нахлебники и попутчики, желающие по возможности избежать потерь, тем больше вам будет доверено самостоятельности и возможности самим решать свою судьбу. Начало этому делу положено, стартовый капитал уже есть; учите ваших людей военному делу настоящим образом и воюйте с фашистами так, как воевали французские солдаты во времена вашего Великого Императора Наполеона – и тогда будет вам счастье. Все в ваших руках. Ничем другим ободрить вас не могу.

– Ну что же, мадмуазель Марин, – сказал полковник, пожимая мне руку, – вы сказали вполне достаточно, и большего нам и не надо. Мы запомним ваши слова, вышьем их на нашем знамени и, будем надеяться, пронесем его до самого Парижа.

На этом интервью было закончено. Я отошла в сторону, крайне недовольная собой. Что-то пошло не так – не интервью получилось, а черт знает что и сбоку бантик… Короткую статейку о французах, перешедших на сторону Красной Армии, на основании этого визита написать можно, а вот пускать материал в эфир в таком виде – ни в коем случае. Расслабилась, одним словом, и сама наговорила лишнего. С нашими героями, да с пленными немцами общаться намного проще. С первыми разговор идет только обо всем хорошем, а над вторыми я могу издеваться как вздумается. Все равно они пленные враги, которые с самого начала виноваты как бы во всем. С так называемыми «союзниками» дело иметь тяжелее, их обижать ни в коем случае нельзя, а они, жертвы антисоветской пропаганды, так и стремятся тебя поддеть. Но и этот полковник Перье тоже хорош – думает, что его за этот поступок тут в попу будут целовать. Возможно, кто-то и будет, но только не я. Все в следующий раз напрошусь на поездку в корпус Катукова – это должно быть значительно интересней…

5 мая 1942 года, утро. Правобережная Украина, Винница, штаб группы армий «Юг».

Генерал-фельдмаршал Герд фон Рунштедт^[41] (67 лет)

В здании штаба группы армий Юг (прежде там располагался Винницкий обком ВКП(б)) царила суета, красноречиво свидетельствующая о том, что эта солидная по местным меркам организация спешно сматывает свои удочки. Суетящиеся как на пожаре солдаты и офицеры в поте лица таскали в грузовики железные ящики с документами и картами, разбирали и упаковывали все, что можно было разобрать и упаковать (вплоть до того, что скручивали с обкомовских дверей большие бронзовые ручки). Они бы забрали и сами двери, такие хорошие, из полированного мореного дуба, и оконные рамы, и мебель и стекла и все-все-все, что не раскалено докрасна и не приколочено гвоздями – но на это не было уже ни времени, ни транспортного тоннажа. Командованию группы армий «Юг» требовалось как можно скорее собрать манатки и спасаться по способности, дабы не пополнить ягдташ марсианских охотников за генеральскими головами. Любят они отлавливать вражеских генералов живьем, а о том, что «марсиане» потом делают с захваченными в плен, генерал-фельдмаршалу не хотелось даже и думать.

Мир за Вратами представлялся ему почему-то исключительно в темных тонах, как какое-то преддверие ада, где жизнь – это сплошная пытка. Пугал же Геббельс немцев в нашем прошлом ужасной ледяной Сибирью, в которой живут только белые медведи и такие же свирепые и беспощадные люди – сибиряки. А услышит такие страшилки настоящий сибиряк, покрутит пальцем у виска и спросит: «Йося, ты вообще дурак или как?» Но о Сибири немцам хоть что-то известно, а вот о том мире, что лежит за Вратами штатные работники гитлеровского Министерства Пропаганды, могут сочинять разные байки долго и со вкусом. И нет никакого сомнения, что пленных германских генералов покровители русских большевиков держат именно в своем ужасном мире, где подвергают самым изощренным пыткам. Конечно, Гейдриху, Гальдеру и некоторым другим германским генералам уже известна суровая правда жизни, но они пока не торопятся делиться ею с теми, кто не относится к узкому кругу посвященных. В противном случае, если генералы будут знать, что им ничего особенного не грозит, фронт начнет расползаться как прелая портянка. И какова будет тогда цена заговора, составленного Гейдрихом? Ноль без палочки – и не более того.