Баллада о мошенниках

Между тем человек переходит в своем обзоре к журналистам, проходится асфальтоукладчиком по миру кино и возвращается к фармацевтическим фирмам («Они ставят небольшой срок годности на упаковку в сорок таблеток, вы используете четыре штуки, и если через год вам понадобятся другие четыре, то придется покупать еще сорок штук. Разве это не мошенничество?»).

Тут с площадки собираются уходить парни, игравшие на бонгах.

– Но куда же вы, господа? – обижается человек на стремянке. – Не уходите, прошу вас. Я ведь раскрыл вам только первый пункт. А теперь должен объяснить, почему все заслуживают, чтобы их обманывали.

Парни, игравшие на бонгах, останавливаются, некоторые о чем-то спорят, видимо, все-таки желая уйти.

Человек на минуту умолкает, достает из нагрудного кармана платок и вытирает лоб, усеянный капельками пота.

И продолжает:

– Вот подлинное завершение моей сегодняшней лекции, дамы и господа, – люди сами позволяют себя обманывать! Они сами покупают красивые упаковки с залежалым товаром, сами позволяют обманывать себя банкам и страховым компаниям, продолжают голосовать за глупых политиков, влюбляются в посредственных артистов, смотрят никудышные фильмы, читают бездарные книги… Люди сами позволяют пиарщикам управлять собою.

Один из барабанщиков вдруг прерывает его:

– А не слишком ли ты загибаешь, приятель? Если все так, как ты рассказываешь, чего торчишь тут и вкручиваешь нам, а не отстреливаешь направо и налево всех этих типов, о которых говоришь с таким презрением?

Человек на стремянке секунду молчит и отвечает совсем другим, более примирительным тоном:

– Но я никого не презираю. Я отношусь ко всем с глубоким уважением. Это единственный способ выживания в нашем мире. Я лишь хочу верить, что человечество изменится. Во всяком случае, благодарю тебя, сопляк, за выступление…

– Да пошел ты нах! – взрывается парень. – О каком уважении ты говоришь, если только что назвал меня сопляком…

– Но я глубоко уважаю тебя, сопляк… – улыбается Гриссино под недовольные реплики, после чего парень с приятелями, сыпя ругательствами, возвращаются на другой конец лужайки.

Оратор завершает свою речь на удивление торопливо:

– Благодарю всех за внимание и повторяю вам главные тезисы моей сегодняшней лекции: миром правят два основных закона, господа. Первый: все обманывают. Второй: все этого заслуживают. А сейчас меня ждут в другом месте. До свидания всем и еще раз спасибо за внимание.

Сказав это, он соскакивает со стремянки и складывает ее.

Кто-то аплодирует, кто-то свистит.

Небольшая толпа расходится, а Мило встает и восклицает:

– ГРАНДИОЗНО, ДЯДЯ, ТЫ БЫЛ ВЕЛИКОЛЕПЕН!

Человек жестом приветствует его и поспешно удаляется со стремянкой под мышкой, оставляя вас троих с открытыми от изумления ртами.

Глава четвертая, в которой идет речь об отчаянии, охватывающем человека, когда в «поисках другого» он сталкивается с бесчисленными сложностями бытия, обнаруживаются следы кокаина, появляются красные пятна, звучат горестные телефонные звонки, вспоминаются времена появления рока и уточняется, где были тогда Витторио и Мило

Берешься за кран, запрокидываешь голову и рассматриваешь крохотные отверстия душа – только что совершенно черные, они заполняются серебристыми каплями, и тебя окатывает теплая струя.

Радио забивает твой мозг информацией:

взятки в больнице;

арестованы два румына при попытке вымогательства;

инвестиции и льготы для юга Италии;

падение акций, ВВП развивающихся стран;

опасность смога;

дорожно-транспортное происшествие на окружной дороге;

наркодилеры;

критика правительственной оппозиции;

нищие пенсии – лучше умереть, чем жить на них;

незаконные финансирования;

бесконечные ожидания в аэропортах;

водитель, сбежавший с места происшествия…

Душевая кабина превращается в камеру-изолятор, где подвергаешься опытам с воздействием на мозг массированной информационной атаки.

Ученые утверждают, что ты обладаешь поразительным умением приспосабливаться.

Любишь принимать душ, более того, полагаешь, что возможность принимать его каждый день – немалый повод радоваться тому, что ты родился в двадцатом веке.

Думайте, что хотите, великодушные читатели, но Александру Великому не очень-то повезло в жизни, потому что он не мог каждое утро принимать душ.

Любишь порядок, какой поддерживаешь в своей ванной, особенно в отсутствие твоих соседей по квартире – двух студентов из Палермо, приезжающих время от времени в Турин сдавать экзамены.

Тебе нравится прямоугольное зеркало, в котором вот уже несколько дней рассматриваешь пятно на левом плече возле ключицы.

Тебе не нравится то, что видишь.

За неделю пятно увеличилось от небольшого зернышка до монетки в пятьдесят лир.

Оно красного, как мясо, цвета: похоже на матовый глазок, позволяющий рассмотреть внутренние ткани, и тебе становится страшно.