Баллада о нефритовой кости. Книга 3

Ши Ин убрал руку, не став надевать Божественное императорское кольцо. На его лбу залегла глубокая тень. Символ власти был в его руках, но он не испытывал от этого ни малейшего облегчения или радости, словно сжимал в кулаке всего лишь уголек.

– Ин, ты… – Император Бэй Мянь долго смотрел на старшего сына и наконец тяжело произнес, четко выделяя каждое слово: – Ты ведь покончил с братом, не так ли?

Ши Ин вздрогнул и поднял голову.

Взгляд умирающего старика был холодным и острым. Император прямо смотрел на единственного оставшегося в живых сына, не избегая его взгляда. Уголки рта Ши Ина дернулись. Он хотел возразить, что не убивал своего младшего брата, но ведь смерть Ши Юя так или иначе была связана с ним, и он несет за это ответственность.

– Ха-ха… – От императора не ускользнуло, что сын переменился в лице. Он горько усмехнулся и пробормотал: – Ну конечно… Ши Юй, этот бездельник… кха-кха… уже уничтожен вами?

Ши Ин онемел, его взгляд стал острым. Только ли об этом император хотел поговорить с ним наедине? Он намерен отомстить за Ши Юя?

– Не волнуйся, я не стану разбираться в этом деле… кха-кха… Думаешь, я собираюсь убить единственного оставшегося сына ради мести? – пробормотал император Бэй Мянь, и взгляд его стал холодным и пустым. – Ши Ин был хорошим ребенком… он виноват лишь в том, что родился в императорском дворце…

Услышав эти слова, Ши Ин сжал в кулаке Божественное кольцо, почувствовав, как кольнуло в сердце.

Подчиненные должны почитать правителя, сын – отца, младший брат – старшего. Это небесные основы, нормы отношений между людьми, они естественны и неоспоримы. Но в императорском дворце, в месте, откуда правят миром, все перевернулось с ног на голову: муж убил жену, старший брат – младшего … Жизнь простых смертных похожа на ад на земле. Неужели для этого он сбросил жреческие одежды, неужели всю оставшуюся жизнь проведет в подобном месте?

Словно во сне, Ши Ин услышал тихий шепот императора Бэй Мяня:

– Ты вернулся, чтобы стать наследным принцем… хорошо… Дальше выбери одну из дочерей князя Бай… и сделай ее своей императрицей. Тогда ситуация в Кунсане скоро придет в норму.

Что? Ши Ин вздрогнул и поднял взгляд.

– Ты удивлен? – Губы императора дрогнули в усмешке. – Все императрицы Кунсана происходят из клана Бай. Это непреложное правило, которому следуют поколение за поколением.

Ши Ин молчал, чувствуя, как Божественное кольцо прожигает ладонь.

– Позволь, о женитьбе я подумаю позже, – ровным голосом произнес он через какое-то время. – Я с малых лет ушел от мира и не испытываю интереса к любовным делам.

Император Бэй Мянь молчал.

Что такое? Ши Ин поднял голову и посмотрел на отца. Их взгляды встретились. Выражение лица императора было странным, словно он смотрел в его душу. Такой взгляд, проницательный и понимающий, может быть только у близкого человека.

– Хочешь сказать, твое сердце уже занято?

В этот момент Ши Ин не выдержал, и маска равнодушия упала с его лица. Неужели умирающий старик умеет читать мысли? Во всей Облачной пустоши лишь Ведающий Судьбами обладает столь высоким уровнем совершенствования, чтобы прочитать самое потаенное.

– Ха… ты действительно мой сын. – Император закашлялся и горько усмехнулся. – Ин… знаешь… Больше тридцати лет назад… когда мой отец приказал мне жениться на твоей матери, выражение моего лица было таким же… таким же, как у тебя сейчас!

Ши Ин вздрогнул, как от удара ножом, и замер, не в силах вымолвить ни слова. Умирающий старик заглянул ему прямо в сердце.

– Тогда мне пришлось жениться на А-Янь… – пробормотал император Бэй Мянь, будто вглядываясь в далекое прошлое. – В то время я уже встретил Цю Шуй… Оставалось только сожалеть, что она всего лишь русалка и никогда… кха-кха… никогда не сможет стать императрицей Кунсана.

Придворная певица Цю Шуй!

Когда отец упомянул русалку, которую Ши Ин прежде люто ненавидел, его сердце не дрогнуло: в нем уже не было того яростного огня, ненависть превратилась в холодную жалость. Он ведь и сам страдал оттого, что был вынужден отвернуться от своей любви, оттого, что не посмел бороться с обстоятельствами, оттого, что взвалил на плечи груз чрезмерной ответственности.

Теперь он все это понимал и постепенно учился прощать.

– Я очень любил Цю Шуй… кха-кха… но должен был жениться на княжне удельного княжества, чтобы укрепить трон… И как будто этого мало, нужно было взять в жены еще одну, чтобы уровнять власть шести удельных княжеств, – в голосе умирающего слышалась затаенная боль. – Увы… этот коварный гарем. Я… император Кунсана, не сумел ее защитить, а мог только бессильно наблюдать, как она умирает! Кха-кха… Мои муки невозможно описать словами.

Пальцы Ши Ина начали слегка дрожать. Он никак не ожидал, что услышит подобные речи из уст императора. Отец, который бросил его и мать, когда он был совсем ребенком, император, который с высоты своего положения смотрел на них как на изношенные сандалии, вдруг перед смертью говорит такие слова!

– Я лишь надеюсь… что тебе никогда не придется столкнуться с тем, что испытал я в своей жизни. Я горько страдал, но ты страдать не должен.