Баллада о Звездной Республике

– Через пять лет. Деградируешь, а потом уснешь и не проснешься.

– Блок можно снять?

– Специалисты Элфорда не снимут. Они и не умеют, и не хотят. Есть другой вариант событий – блок будет снят, если ты вмешаешься в дело «Алконоста».

Обещание прозвучало чересчур странно, как раз в духе Агнис. «А, может, ну ее к черту, это отродье Элфорда – прикинул Мартынов. – Нужно девушке отказать. Проживу столько, сколько проживу, но, хотя бы, спокойно».

– Послушай, cariño [детка (исп.)], – начал он, – зачем тебе я? Проблема решается просто – донеси на них. Донеси русским, американцам, интерполу, Лиге, да кому угодно. Э-э-э-л-ф-ф-орд (черт, блок!) – царь и бог у себя на острове, но за его пределами он – никто, обычный человек, каких много. Его арестуют, он сядет на пожизненное.

– Не могу, – губы Агнис скривились в страдальческое усмешке. – Он ни в чем не сознается. Темпоральная аномалия – не доказательство. Нельзя наказать за диверсию, которой не было.

– Ты говорила, он убил дорогого тебе человека. Любимого?

– Соратника, друга.

– Черт с ней, с диверсией. Заяви просто об убийстве.

– Не могу. В нашей версии реальности Штефан жив и он мне не друг. Там вышло.

– Тогда отступись – что тебе какой-то русский варп-проект? Сорвется один – они начнут другой. Или американцы, или китайцы, или кто-нибудь еще. Да хоть никто. Нет варпа -- нет экспериментов со временем. Ты же сама этого хотела?

– Андреас, Ты не понимаешь... Варп все равно будет. Будет у моего отца, и это -- конец.

Агнис смотрела на Мартынова бездонными черными глазами. Он открыл рот, чтобы окончательно сказать «нет», но так и не сказал. Не из-за влечения, которого не было, не из страха, который уже атрофировался, даже не ради снятия блока, а просто потому, что воспоминания о мертвом мире, если приходили, то жгли его огнем. Обычно это случалось глубокой ночью, во время вахты на каботажнике или в часы бессонницы.

– Вижу, ты согласен, – снова заговорила девушка. – Можешь молчать, я и так все поняла. Инструкции в конверте, вскроешь, когда я уйду.

– Ладно... Мы еще встретимся?

– Не в этой жизни.

Она ушла и оставила после себя щемящую тревогу. Мартынов распечатал конверт, прочитал его содержимое, а потом за неделю свернул все свои дела – продал квартиру по дешевке, подарил пса соседу, сбежал от подруги, не переговорив и не оставил даже письма.

Два месяца, оставшиеся до старта «Алконоста», он потратил с пользой – въехал в Россию по поддельным документам, посетил Москву, а потом перебрался в Оренбург, ближе к космодрому "Ясный". Наемнику Элфорда Мартынов присовил кличку "Реплик" и следил за своим альтер-эго крайне осторожно. Выводы напрашивались неутешительные.

Операцию, без сомнения, планировал сам Уильям Элфорд, и начал ее много лет назад, выстроив наемнику ложную биографию, ложную личность, ложную жизнь. Реплик сходился с людьми легко, но поверхностно, близко к себе никого не подпускал, имел чистую анкету и умудрился пройти отбор в команду "Алконоста".

"У парня обаяние психопата. Тут не характер, тут уже профессия".

Обдумав ситуацию, Мартынов решил, что без ликвидации Реплика не обойтись. На этот раз он отверг саму возможность переговоров.

Одноразовый пистолет сделал дома, при помощи 3d-принтера. Цель подкараулил в парке, но выстрелил не в спину, а в сердце, в упор.

Дальнейшие события походили на дурной сон. Пуля прошила куртку и попала в скрытый под ней бронежилет. Реплик не умер, лишь пошатнулся. Он не атаковал врага в ответ, не дал ему шанса победить, а лишь развернулся и пустился бежать, причем невероятно быстро.

Мартынов, матерясь на трех языках, швырнул в общественный утилизатор одноразовое оружие. Теперь он горько жалел, что не приобрел настоящий пистолет.

Оставался последний шанс -- ликвидация на борту "Алконоста". План выглядел изящным -- прикончить Реплика, избавиться от тела и занять свободное место в команде.

В день старта корабля Мартынов рискнул подняться на борт. Система контроля чуть помедлила, возможно, нашла дубль, но все-таки пропустила доппельгангера. Мартынов выбрал капсулу подальше от других и кое-как пересидел в ней старт. Лететь на общих основаниях становилось опасно, но в трюме, среди суетливых туповатых ботов, он отыскал спокойный уголок и соорудил из рабочего лазера грубое, но мощное подобие «ствола». Разнообразные запасы в контейнерах позволяли кормиться и менять одежду на чистую. Порой Мартынов прогуливался по коридорам, натянув комбинезон работника химчистки и притворяясь собственной копией.

"Я сделаю то, что обязан, и буду свободен", – размышлял он «ночами», медленно засыпая в невесомости. Малая тяжесть и быстрое вращение трюма создавали иллюзию бездны. Мартынов плыл и падал, падал и плыл, но просыпался, жил, и по объективным причинам ни на шаг не приближался к цели. Реплик оказался чертовски осторожным. Он почти не выходил из хозблока.

"Я убью его перед включением варпа, когда все окажутся в капсулах".