Баллада о Звездной Республике

План выглядел неплохо, но кончился полным фиаско. За два часа до включения солитона люк трюма заблокировали. Мартынов оказался заперт, не сумел выйти, и остался без капсулы, а потому увидел невероятно реальную галлюцинацию.

Розовое солнце клонилось к закату. Челнок «Кречет» догорал возле скал. Миниатюрная фигурка брела, падала, и снова поднималась. С другой стороны горизонта надвигалась тьма, которая уже заняла половину неба...

… Реплик погиб без участия Мартынова – убил нескольких техников, пытался напасть на капитана Сибирцева и был ликвидирован охраной корабля.

«Паршивая копия меня и такой унылый конец. Так в чем моя роль? Агнис запуталась или все-таки лгала?». Мартынов подозревал, что никогда не узнает ответа. В этом сумеречном состоянии души он совершил две ошибки -- пришел в морг, чтобы увидеть тело Реплика, а потом схватился с офицерами "Алконоста", которые явились по его душу в трюм.

Запертый в корабельной тюрьме, "Андреас Мартинес" заново вспоминал цепочку событий, пытаясь найти хоть какую-то зацепку -- тщетно. Ментальный блок словно бы усилился, при каждой неосторожной мысли, при каждом твердом намерении он сводил Мартынова с ума. Офицер с нашивками старшего лейтенанта Космофлота вдобавок изводил пленника допросами, но кончилось это не пытками, чего Мартынов, в общем-то, ожидал, а госпиталем, кушеткой с ремнями и снятием ментального блока.

Все случилось слишком быстро. При первой возможности Мартынов сбежал.

Глава 16. Огни в небе

Ось Верума почти не имеет наклона, здесь нет ни лета, ни зимы, ни весны, ни осени, лишь очень длинные сутки, а потому Новый Год встречали по корабельному календарю.

Большая часть команды уже переехала на грунт, поселок разросся, на его окраине смонтировали теплицы. Органику для них пришлось возить с побережья, ее улучшили при помощи технологий лаборатории Петровского и засеяли семенами с Земли. Получился зеленый ковер ростков, на который Женька смотрела на них с надеждой.

– Тут проклюнулась надежда поесть чего-нибудь повкуснее сухпайка, – ехидно заметила Ингуся.

Сибирцев дал «добро», и в праздничный день не работали, а на пороге долгой ночи запустили фейерверки.

Роскошное небо сияло мириадами звезд. После захода солнца Росса сильно похолодало, мороз пощипывал щеки, из дыхательных масок вырывался пар. Кто-то сидел у костра, чуть в стороне смеялись и в шутку переталкивались пилоты. С ними был и Артур Яровой, почти здоровый, но с пластиковым фиксатором на шее. Валеев сделал шашлык из мяса местного "трилобита". Пили горячий чай или разведенный сироп земной гуавы, смешанный с соком оранжерейных лимонов, в который ради пузырьков добавили углекислоты. После полуночи все ушли в большую «конференц-палатку», погреться и посмотреть на организованную Кларой голограмму елки, и только Вечеров и Сибирцев остались снаружи, плотнее застегнув свои куртки.

– Сергей Геннадьевич, есть важный разговор. Понимаю, что сегодня праздник, а потому не тот день, но откладывать больше не могу.

– Вы про службу или про личные обстоятельства?

– Про все сразу, и дело серьезное.

– Хорошо, – согласился Сибирцев. – Если разговор не на парочку фраз, отойдем вон туда, где стоят «Росомахи». Морозно, черт… Они хоть от ветра прикроют. Думаю, минут за десять гипоксия не начнется, так что, если хотите, поговорим без масок.

– Согласен, все это не для радиосвязи.

-- Говорите, я слушаю.

-- Дело касается мой бывшей жены, Альды Вечеровой-Браун, воспоминания о которой были стерты по решению отдела внутренней безопасности Космофлота. Альда была участником Стальных Триад, вполне вероятно, их командиром. Я не помнил об этом, когда согласился участвовать экспедиции. Теперь, когда блок сняли, воспоминания вренулись.У вас есть причина отстранить меня от службы.

–Вот как… – Сибирцев задумался, но всего лишь на секунду, и не дрогнул. – Я читал ваше досье и помню, кто занимался разгромом террористов. Прошлое вашей экс-жены не имеет значения. Вы верны присяге. Я не собираюсь вас отстранять, если, конечно, вы собираетесь продолжать службу.

– Спасибо за доверие.

–Ваша задача – его оправдать.

Теплый капюшон – не фуражка, руку к козырьку не приложишь, а потому Вечеров коротко кивнул.

– Есть еще одна подробность, которой придется коснуться. Моя бывшая жена при задержании выбросилась в космос. Я видел как она падала, видел, как коже обледенела, но…

– Договаривайте.

– Я не уверен, что она мертва.

–В вакууме не выживают. Холод, удушье, декомпрессия.

– Обычные люди – не выживают. Но Альда – результат генетического проекта «человек будущего».

– Запрещенного?

–Теперь – да, запрещенного, но когда-то он был вполне легален. Альда всегда была вынослива. Однажды на Баренцевом море, во время дайвинга она погрузилась на двести метров и там, на глубине, что-то пошло не так. Моя жена всплыла очень быстро. Слишком быстро, нормальному человеку грозила бы кессонова болезнь, инсульт и паралич. С нею не случилось ничего.

– Возможно, она просто быстро поправилась?

– Она и не болела.

– Навсегда остаться в космосе – совсем другое дело.