У скамьи стояла крошка,в крике гнулась, корчилась.«Помолчи ты, хоть немножко,цыганенок порченый!»«Жду: придет с работы батя, —печь еще не топлена,не даешь ты мне, проклятый,жить своими воплями!»«Вот гусарик, вот петрушка,петушок хорошенький!На! Играй!» — Но все игрушкибац! и в угол брошены.И опять надрывным крикомнесмышленыш нудится;«Погоди ж, чертенок! Мигомвызову Полудницу!»«Эй, Полудница, приди-ка,век мне с ним, что ль, маяться!»Глядь — пред кем-то двери тихосами открываются.Появилась на порогес темным ликом карлица;кривы руки, кривы ноги,голос громом катится!«Подавай дитя!» «Всевышний!пусть того не сбудется!»Мать от страха еле дышит, —к ней идет Полудница!Подбирается бесшумно,дымной тенью стелется;мать уже полубезумна:глянуть не осмелится;сжав дитя, его колышет,темен взор безрадостный,а Полудница все ближе,вот совсем уж рядом с ней.Простирает клешни-руки. —Мать без сил, без памяти:«О, Христа святые муки!»и — на землю замертво.Раз, два, три... Часы бьют полденьзвон их чуть кончается, —двери дрогнула щеколда:муж домой является.Женщина, ребенка стиснув,пала, как обрушена;мать еще вернули к жизни,а дитя — задушено.