Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Детектив-сержант Уайт из отдела уголовных расследований Эйч-дивизиона, – представился человек в штатском. – Инспектор Абберлайн послал меня взять повторные показания у мистера Пакера и отвести его в морг для опознания тела.

– Он только что из морга, – Легран помахал рукой подъезжающему кэбу. – Садитесь, мистер Пакер.

– И что? – спросил сержант.

– Он подтвердил, что эта та самая женщина. Мистер Пакер, залезайте же.

– Джентльмены, я вынужден вас огорчить, – твердо сказал Уайт. – Мне нужно задать мистеру Пакеру несколько вопросов, и пока я это не сделаю, он никуда не поедет.

– Увы, сэр. Сейчас четыре часа, а в половине пятого у нас назначена встреча с комиссаром Уорреном, – Батчелор взял Пакера за ремень штанов и вставил в кэб.

Следом втиснулись оба сыщика.

– Пакер, скажи мне, ты знаешь что-нибудь о Тамулти? – спросил Уайт, хватая лавочника за штанину.

– Он же все время продавал непристойные картинки мальчишкам у школы.

– Все, все, сержант, нам надо ехать, нас ждет комиссар! – Легран разжал пальцы Уайта и высвободил штанину.

– Вот проклятье! – выругался сержант. – Пакер! Ты сволочь! Я же лично допрашивал тебя в утро убийства и ты мне ничего не сказал! Ты уверен, что правильно опознал тело?

– Я полагаю, что именно она купила немного винограда в моей лавке около двенадцати часов в субботу, – важно ответил Пакер, которому жуткая теснота в кэбе не помешала осознать всю важность предстоящего ему визита. Кэб укатил, а сержант Уайт еще долго стоял посреди улицы, зло глядя вслед уезжавшему экипажу.

По дороге в Центральное управление Легран проинструктировал Пакера, как тому надо будет вести себя в кабинете у комиссара.

– Ты должен говорить четко и уверенно, не путаясь во времени и в прочих своих показаниях, – сказал он. – Тебе нельзя заикаться и бледнеть. Пусть комиссар убедится, что ты не врешь и все, что сказано тобою – сущая правда. Уж тогда-то вся Столичная полиция получит нагоняй за свою нерасторопность и нерадивость, а благодаря прессе за твоим виноградом станут приезжать не только из Западного Лондона, но и из Восточной Индии.

Вскоре они уже входили в старое двухэтажное здание на Уайтхолл-плейс, где и находилась штаб-квартира Столичной полиции – Скотланд-Ярд. Легран отдал дежурному офицеру свою карточку и тот, справившись в большой домовой книге и сверив записанную в ней фамилию с фамилией на карточке, вызвал сержанта и велел отвести посетителей к комиссару. Они пошли вверх по лестнице, заваленной бесчисленными связками книг. Сквозь открытую на чердак дверь, где возились двое полицейских чиновников, были видны нагромождения кип одежды, седел и конской упряжи, одеял и всякого рода хлама. Пакер вертел во все стороны головой, но то, что ему приходилось видеть, к его огорчению, не вызвало в нем никакого благоговения, а было похоже на несколько необычную своими размерами лавку старьевщика в Ист-Энде.

Его утешило то, что кабинет, где находился комиссар Столичной полиции, все же выглядел вполне достойно. Сам Уоррен, в черной с иголочки форме без знаков различия, но с орденской планкой, на которой можно было различить ленточки всех трех степеней ордена Св. Михаила и Георгия за службу в колониях, а также с нашивкой за ранение, сидел за большим столом, на котором громоздились папки с бумагами.

– Садитесь, джентльмены, – Уоррен указал рукой на кресла напротив. – Итак, это и есть тот самый Пакер?

– Да, сэр, тот самый, – ответил Легран.

– Если вы позволите, я лично допрошу его. Дело слишком важное для престижа полиции. Мистер Пакер, садитесь ближе к столу, – Уоррен достал из стола бумагу, насадил на нос овальные очки и взялся за перо. – Мэттью Пакер – так?

– Да.

– Ваше занятие?

– Я держу небольшой магазинчик на Бернер-стрит.

– А причем тут виноград? – голос Уоррена навевал мысли о плаце перед казармой и Пакер сробел. Недавнее величие продавца фруктов как-то сразу померкло и он объяснил комиссару придушенным голосом, опустив глаза долу:

– Я выставляю немного винограда в окне, сэр, белого и черного.

– Расскажите, что произошло в ночь убийства.

– В субботу ночью около одиннадцати пополудни молодой человек лет двадцати пяти-тридцати, около пяти футов семи дюймов в длинном черном пальто на пуговицах и в мягкой фетровой шляпе…

– Это было что-то вроде охотничьей шляпы?

– Возможно, сэр, я на охоте никогда не бывал. Я продаю виноград – черный и белый, самый дешевый виноград в Ист-Энде, шесть пенсов за фунт…

Уоррен поставил точку и поднял глаза на Пакера:

– Дальше!

– У него были довольно широкие плечи, грубый голос и говорил он решительно, – торопливо забормотал зеленщик. – Я продал ему полфунта черного винограда за три пенса…

– Это я уже слышал! – оборвал его комиссар.

– Женщина вышла с ним на Бернер-стрит со стороны Бэк-черч, сэр, это нижний конец улицы…

– Что на женщине было надето? – Уоррен повысил голос: болтовня Пакера стала раздражать его.