Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Мистер Фейберовский, как хорошо, что вы пришли, – отметила его появление миссис Реддифорд. – Ваши сыщики уже встречались с сэром Чарльзом Уорреном?

– Нет, вы же устраиваете им встречу в пять часов.

– Мне кажется, они вряд ли помогут полиции. Представляете, сегодня ночью мне приснился ужасный сон. Я как наяву видела сторожа из склада на Майтр-сквер, который глядел через приоткрытую дверь на сворачивающего за угол полицейского и злорадно усмехался, поигрывая сверкающим кинжалом. Мне кажется, что это он убил несчастную женщину!

– Кого сейчас допрашивают? – перебил Реддифорд поляк.

– Это доктор Браун, полицейский хирург. Он сказал, что убийца выпотрошил несчастную женщину, отрезал ей кишки и выложил ей на правое плечо, а два фута толстой кишки положил между телом и левой рукой.

– Я думаю, что я правильно понял вас, чтобы сказать, что по вашему мнению причиной смерти был разрез на горле? – сказал Крофорд.

– Потеря крови из горла, вызванная разрезом, – подтвердил доктор Браун. – Разрез был первой из нанесенных ран.

– У вас есть какое-нибудь мнение относительно того, стояла ли женщина, когда была нанесена эта рана?

– По моему мнению она находилась на земле.

Миссис Реддифорд повернулась к поляку, чтобы спросить о чем-то, но Фаберовский, нервничавший от того, что не знал, удастся ли Крофорду убедить судейских не оглашать приметы Коновалова, не был сегодня расположен к разговорам. Он извинился и подался в сторону. Но и здесь он не нашел покоя.

– Я узнала вас, – ухватила его за рукав старая дама, пахнувшая крепкими мужскими духами. – Вы из того агентства на Стрэнде, которое ищет моего Байрона! Что вы уже предприняли за это время?

– Мы дали объявления в газете, – раздраженно ответил Фаберовский, выдергивая свой рукав из цепких старушечьих лапок.

– Я и сама могла бы это сделать. Я плачу вам за то, чтобы вы нашли мне мое сокровище, а вы за эти два месяца дали только объявление в газету!

– У нас есть сейчас дела поважнее вашего Байрона. Мои сыщики охотятся на Уайтчеплского убийцу. Скажите лучше, свидетель, который видел убийцу с его жертвой напротив «Имперского клуба», уже выступал?

– Нет, но мне сказали, что его намерены допросить на сегодняшнем заседании.

Фаберовский кивнул и обратил свой взор на Крофорда. Тот заметил появление поляка, но не подал виду.

– Приводит ли вас характер ран к какому-либо заключению относительно вида инструмента, которым они были нанесены? – спросил он у доктора и доктор Браун ответил, взглянув в свою бумажку:

– Острым ножом, и он должен быть остроконечный; а из разреза в брюшной полости я должен сказать, что нож был длиной по крайней мере шесть дюймов.

– Полагаете ли вы, что человек, который нанес эти раны, обладал большим анатомическим навыком?

– Хорошими знаниями о положении органов в брюшной полости и способе их удаления, – уточнил Браун.

– Могли бы удаленные органы использоваться с какой-нибудь профессиональной целью?

– Они были бы бесполезны для профессиональных целей.

– Вы говорили об удалении левой почки, – Крофорд бросил мимолетный взгляд на Фаберовского. – Требовались ли большой навык и знания, чтобы ее удалить?

– Чтобы удалить ее, – сказал доктор Браун, – требовались значительные знания о ее положении. Легко допустить ошибку. Она закрыта диафрагмой.

– Скажите, мадам, – отвлек хозяйку Байрона Фаберовский. – Как я понял, убийца удалил из тела левую почку. Это единственный исчезнувший орган?

– Ну что вы, сэр! – воскликнула дама. – Осведомлены ли вы, молодой человек, в чем женщины вынашивают детей? Так вот покойная больше не сможет вынашивать их!

– Возможно ли, – спросил Крофорд, – чтобы знанием о положении почки обладал некто, привыкший к разделке животных?

Доктор Браун дал утвердительный ответ и опять заглянул в бумажку.

– Чего он там смотрит в своей бумажке? – проворчал Фаберовский.

– Вы глупы и дурно воспитаны, молодой человек, – воскликнула дама. – Мало того, что вы не можете найти моего Байрона, так еще ничего не понимаете в судопроизводстве! У него на бумажке медицинское заключение.

– А вас не спрашивают, – оборвал ее поляк.

– Неотесанный хам! – обиделась дама и отвернулась, вздернув подбородок и поджав губы.

– Удалось ли вам, доктор Браун, сформулировать какое-нибудь мнение о том, помешали ли виновнику этого действия при его исполнении? – спросил Крофорд.

– Я думаю, у него было достаточно времени, – ответил Браун. – Мой резон – то, что он не отрезал бы нижние веки, если бы сильно спешил.

– Так он ей еще и веки отрезал! – удивился поляк.

– И веки, и нос, и лицо ей изрезал! – не утерпела дама. – А вы нахал! Когда вы найдете мне мою собаку?!

– А как много времени, вы думаете, заняло нанести все эти раны и совершить такое дело? – вновь спросил Крофорд.

– Потребовалось бы по крайней мере минут пять.

– Можете ли вы, как профессионал, привести какую-нибудь причину для удаления некоторых органов из тела?

– Нет, не могу.

– Нет ли у вас сомнений в вашем мнении, что не имелось никакой борьбы?

«Если бы была борьба, рожа Васильева была бы расцарапана», – подумал поляк.