Читаем Баришник дур-зіллям полностью

На цьому і закінчувався «Особистий діяріуш» сера Генрі, хоча там ще був останній запис, датований декількома тижнями пізніше, після його повернення до Джеймстауна і лише за кілька місяців перед тим, як він зголосився вирушити в ту фатальну подорож угору Чесапіком:


Березоль, 1608: Покахонтас, донька цісаря, відновивши нарешті своє здоровля, увесь час вештається зі своїм почтом побіля воріт міста, напитуючи мойого капітана. Він, як тілько може, намагається її уникати, хоча за її відсутності й у своїй Історії він вихваляє її, добираючи найвишуканіших слів. Правда полягає в тому, що він боїться, що його мерзенна пригода вийде наяв, і я так підозрюю, що він розривається між небажанєм одружитися з нею (і таким робом зробити з неї чесну жінку) і своїм жаданєм ще раз вдовольнити із нею свою хіть. І хотя од самого згуку його голосу мене починає нудити, так я його ненавиджу, одначе він ніяк не може тримати при собі свій сороміцький подвиг і досі мусить, коли ми залишаємося наодинці, товкти старе, заявляючи, що її квітка була найсоковитішою з тих, які йому коли-небудь доводилося зривати et cetera.

А що стосується принцизни, то вона й досі ще ошивається коло воріт, повна жаданя, і посилає йому через своїх прислужників плетені кошики, повні великих сушених баклажанів…


— Боже ж ти мій! — вигукнув наприкінці Берлінґейм. — Ваша Світлосте, тільки гляньте на це!

Ніколсон усміхнувся, сидячи за зеленим столом, де завершував оборудку із Совтером.

— Нові докази проти Куда, так?

— Та до біса того Куда! — відповів Берлінґейм. — Ось, прочитайте це, сер! Це все стосується того таємничого баклажана, про який я вам стільки розповідав! О Боже, якби тільки там був ще й рецепт! Як думаєш, Ебене, що то таке, якась енкавстика чи афродизіак? Оце «вогнисто-червоний» — це щось на кшталт phlogosis[104]… Але ж, їй-бо, у чому ж тут фокус? Та з цією штукою я міг би врятувати цю нещасну Провінцію!

— Ану стривайте, я щось не збагну! — заявив Ніколсон, якого, як і всіх, окрім Ебенезера, це спантеличило; але коли йому пояснили зміст «Діяріуша» і його значення, його обличчя набуло серйозного виразу. — І навіть так, це все одно було б ризикованою справою, — вирік він, маючи на увазі посольство на острів Бладсворт, яке запропонував здійснити Берлінґейм, — але ця штука з баклажаном могла б викликати в них замішання…

— Я міг би це зробити! — не вгавав Берлінґейм. — І вже до кінця тижня міг би бути королем агатчвупсів, якби мав той рецепт! Сміте! — Він повернувся до здумілого бондаря. — Де та частина записок, якої тут бракує? Присягаю, ти не залишиш Провінції, поки ми її не отримаємо!

І на превелике здивування Ебенезера, перш ніж спантеличений бондар встиг щось заперечити, вперше за весь час озвалася Джоан Тоуст:

— Ви дарма погрожуєте йому, — сказала вона. — Він і гадки не має, що ви від нього хочете чи де його шукати. Я вкрала ці сторінки і нікому їх не віддам.

Берлінґейм, Ніколсон і сер Томас — усі заходилися її вмовляти, щоб вона віддала ті відсутні сторінки або принаймні відкрила, у чому полягає цей фокус, який капітан Джон Сміт провернув, аби виказати свою звитягу у Віргінії; вони пояснили, яка серйозна ситуація склалася на острові Бладсворт, і ту стратегію, що обрав Генрі, щоб запобігти повстанню, але все було марно.

— Гляньте на мене! — з гіркотою в голосі крикнула дівчина. — Подивіться на ці плоди розпусти! Відфайдолили, коли було дванадцять, заразили пранцями у двадцять, і мертва в двадцять один! Спустошена, спотворена, зґвалтована і зраджена! Жіноча доля й без того жалюгідна; і ви гадаєте, я передам оцей убивчий рецепт, аби зробити її ще гіршою?

Марно потім присягав Берлінґейм ніколи не застосовувати Смітової суміші для хтивих цілей, а тільки для того, щоб довести агатчвупсам, хто він такий.

— Хворий Диявол ладен пообіцяти у ченці податися, — відказала Джоан. — Настане час, коли ти захочеш завести дитину з Анною чи з кимось іншим… І я не стану тобі допомагати приготувати це гидке й паскудне вариво!

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза
Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия