Базар житейской суеты. Часть 1

Какъ это хорошо, что добрая мистриссъ Бьютъ Кроли не думала ревновать гувернантку къ достопочтенной миссъ Кроли! Она даже радовалась сердечно, что молодая двушка обратила на себя благосклонное вниманіе старушки, и на этомъ основаніи, мистриссъ Бьютъ принимала Ребекку въ пасторат со всми признаками искреяняго радушія, и не только ее, но самого Родона Кроли, ненавистного соперника мистера Бьюта. Мистриссъ Кроли и ея племянникъ чуть ли не влюбились другъ въ друга: не было по крайней мр ни малйшаго сомннія въ томъ, что взаимная бесда услаждала ихъ души и переполняла ихъ сердца поэтическимъ восторгомъ. Родонъ Кроли совсмъ бросилъ охоту, отказался отъ веселыхъ пирушекъ въ замк сэра Фуддельстона, пересталъ кутить въ трактирахъ Модбери, и величайшимъ его наслажденіемъ было бродитъ вокругъ пастората, куда по временамъ зазжала также и миссъ Кроли. Миледи была теперь больна, и малюткамъ ея, разумется, не кчему было сидть дома. Он ходили въ пасторатъ вмст съ гувернанткой. Такимъ образомъ составилось маленькое общество, которое, по вечерамъ, изъ пастората возвращалось въ замокъ, такъ однакожь, что нкоторыя особы всегда шли позади, отставая отъ другихъ на значительное разстояніе. Кто жь бы это? Не миссъ Кроли, потому-что она всегда прізжала и узжала въ карет.

При звздахъ, при лун, въ тихую и ясную погоду, въ джентльменскомъ парк, мимо полей и бархатныхъ луговъ — о, что это за очаровательная прогулка для такихъ любителей прпроды, какъ Родонъ Кроли и миссъ Ребекка Шарпъ!

— О звзды, звзды, ахъ, эти звзды! восклицала Ребекка, устремляя на нихъ свои зеленые глазки. И кажется мн, какъ будто духъ мой паритъ къ нимъ легкой птичкой!

— О… ахъ… ухъ… да… я тоже чувствую, миссъ Шарпъ, говорилъ другой пламенный обожатель звздного неба. Вамъ не мшаетъ моя сигара, миссъ Шарпъ?

Но миссъ Шарпъ страстно любила на свжемъ воздух сигарный запахъ. Вотъ она и сама беретъ сигарку, открываетъ прелестный ротикъ — пуффъ! пуффъ! — и потомъ она визжитъ, и возвращаетъ произведеніе Гаванны своему кавалеру, который тутъ же молодецки закручиваетъ свои усы, ерошитъ бакенбарды, затягивается, куритъ, и дымъ густыми облаками поднимается на воздухъ изъ его устъ.

— Лучшей сигары, скажу я вамъ, земля не производила, говоритъ Родонъ Кроли.

Другихъ предметовъ для бесды не находилъ онъ при лун и при звздахъ.

Старикъ сэръ Питтъ, между-тмъ, покуривалъ свою трубку и прихлебывалъ пуншикъ въ обществ буфетчика Горрокса, разсуждавшаго съ нимъ касательно овечекъ и откормленныхъ свиней. Онъ наблюдалъ интересную чету изъ окна своего кабинета, и страшно клялся:

— Вотъ дай только ухать этой старух: я его такъ швырну изъ-за дверей, что онъ у меня костей не соберетъ.

— Да, сударь, оно нешто, справедливо изволите судить, замчалъ мистеръ Горроксъ, каммердинеръ его, Флетчерсъ, бестія, сударь, и такой субтильный джентльменъ, что самъ чортъ на него не угодитъ. Давай ему и пива, и вина; и котлетокъ, и суплетокъ, — все мечи, что ни есть въ печи. Вальяжный блюдолизъ! Ну, а миссъ Шарпъ, сударь, будетъ подъ пару мистеру Родону.

Аксіома, не требующая доказательствъ: миссъ Ребекка Шарпъ могла быть подъ пару и сыну, и отцу.

ГЛАВА XII Изліяніе сердечныхъ ощущеній

Прощаій Аркадія! Прощайте, пламенные обожатели сельской природы, представители первобытной чистоты и невинности обычаевъ и нравовъ! Маршъ, маршъ! по желзной дорог въ Лондонъ, на Россель-Скверъ, къ старикамъ Седли. Что подлываетъ ихъ дочка, миссъ Амелія Седли?

«Нтъ намъ до нея никакого дла. Мы и не заботимся о ней. Она глупа невообразимо, и скучна ужасно!»

Такъ рекомеидуется миссъ Седли въ письм нейзвстной намъ особы къ другому лицу, о которомъ тоже мы не имемъ ни малйшаго понятія. Письмо написано прекраснымъ мелымъ почеркомъ и запечатано розовой облаткой. Неизвстная особа прибавляетъ въ этомъ род еще нсколько замчаній весьма назидательного свойства; но ужь мы пропустимъ ихъ безъ дальнйшаго обзора.

Мы, впрочемъ, уврены, что возлюбленный читатель, на поприщ житейской опытности, не разъ слышалъ интересныя замчанія въ этомъ вкус, исходившія изъ розовыхъ женскихъ устъ. Прелестныя знакомки, ваши и мои, не могутъ надивиться, что такое привлекаетъ васъ къ какой-нибудь миссъ Смитъ, и он просто постигнуть не могутъ, что бы, напримръ, заставило майора Джонса сдлать предложеніе этой чопорной двчонк, какой-то миссъ Берт Томсонъ, которая, право, какъ дв капли воды, похожа на восковую фигуру. Ну, скажите на милость, что такое нашолъ въ ней мистеръ Джонсъ? Розовыя щочки, голубые глаза, курчавыя пряди густыхъ волосъ… Только-то? и больше ничего? Fi donc! Глупый народъ эти мужчины! Что значатъ эти прелести, исчезающія съ каждымъ годомъ, въ сравненіи съ блистательными свойствами души и сердца, съ этими вковыми дарами генія, украшающими человческую природу? Вотъ иное дло, если двушка знаетъ ботанику и геологію, упражняется въ геометріи и алгебр, сочиняетъ стихи, поетъ трескучія сонаты `ala мистеръ Герцъ… Ну, тогда можно было бы понять, почему этотъ Джоисъ женится на этой Томсонъ. Срамъ, милостивые государи, просто срамъ!