Базар житейской суеты. Часть 2

Затмъ онъ пихнулъ ногою стулъ, на которомъ сидлъ, и пошелъ въ свою собственную комнату.

Позади столовой мистера Осборна былъ особенный покойчикъ, слывшій въ этомъ дом подъ названіемъ кабинета. Эта комната посвящена была самому хозяину дома. Сюда мистеръ Осборнъ отправлялся по воскреснымъ утрамъ, какъ-скоро не думалъ идти въ церковь, и здсь, развалившись въ малиновыхъ креслахъ, онъ читалъ утреннія воскресныя газеты. Здсь, вдоль одной стны, стояли два книжные шкафа подъ стекломъ, въ которыхъ содержались капитальныя произведенія національной литературы въ золотыхъ переплетахъ. Это были: календари за нсколько лтъ, нсколько томовъ журнала: «Листокъ для свтскихъ людей» (Gentlemen's Magazine), проповди Блера, англійская исторія господъ Юма и Смоллета, и еще нсколько книгъ назидательнаго содержанія. Отъ начала и до конца года, мистеръ Осборнъ-старшій не бралъ въ руки ни одного изъ этихъ волюмовъ; тмъ не мене, однако жь, никто изъ членовъ его семейства не смлъ къ нимъ прикоснуться подъ опасеніемъ строжайшихъ взысканій. Изрдка только, въ воскресные вечера, какъ-скоро не было гостей, мистеръ Осборнъ собственноручно снималъ съ полки одну и ту же назидательную книгу, и читалъ ее во всеусльшаніе внимательному собранію. Ни одинъ членъ хозяйственнаго заведенія, ни дитя, ни слуга, не могли переступить черезъ порогъ этой комнаты безъ тайнаго трепета. Здсь мистеръ Осборнъ поврялъ счетъ ключнницы, и пересматривалъ погребную книгу своего буфетчика. Отсюда онъ черезъ широкій дворъ, устланный щебнемъ, могъ наблюдать конюшню, куда былъ проведенъ колокольчикъ, и длать выговоры кучеру какъ-скоро тотъ по его призыву, становился, снявъ шляпу, передъ окномъ его кабинета. Четыре раза въ годъ, миссъ Виртъ входила въ эту комнату за полученіемъ своего жалованья, и здсь же дочери его получали свое четвертное награжденье. Въ этой самой комнат, Джорджъ, въ продолженіе своего дтства и первыхъ отроческихъ лтъ, подвергался наказанію отъ отцовской руки, тогда-какъ его мамаша сидла, съ замираніемъ сердца, на лстничныхъ ступеняхъ, прислушиваясь къ ударамъ розги. Когда Джорджъ выходилъ изъ кабинета, мать цаловала его тайкомъ, и ласкала, и леляла, и давала ему денегъ на бонбошки.

Надъ каминной полкой возвышалась фамильная картина, принесенная сюда изъ залы посл кончины мистриссъ Осборнъ, Джорджъ сидлъ здсь на крошечной лошадк, тогда-какъ сгаршая сестрица подавала ему роскошный букетъ цвтовъ; младшую вела подъ руку счастливая мать всей этой семьи. У всхъ дтей были розовыя щечки и алые ротики, полуоткрытые для улыбми, которую художникъ портретистъ изобразилъ превосходно. Но прошли года, и сцна измнилась. Собствевный портретъ мистера Осборна, гд, вмст съ нимъ, изображены были его большая серебрянная чернилица и кресла, занималъ до сихъ поръ почетное мсто въ столовой.

Въ этотъ-то кабинетъ удалился теперь старикъ Осборнъ, къ явному удовольствію и отрад остальныхъ членовъ своего семейства. Когда слуги вышли изъ столовой, молодыя леди завязали довольно бглый разговоръ между собою въ тихомолку; но скоро потомъ, для вящшей безопасности, отправились къ себ наверхъ. Мистеръ Буллокъ послдовалъ за ними на цыпочкахъ, укрощая по возможности скрыпучесть своихъ неугомонныхъ сапоговъ. У него недостало храбрости сидть одному въ столовой, за бутылкою вина, въ такомъ близкомъ сосдств съ ужаснымъ джентльменомъ.