Базар житейской суеты. Часть 3

Бракъ этотъ сначала былъ очень счастливъ, и общалъ благотворныя послдствія для всего дома. Милордъ Джорджъ Гигантъ не только умлъ читать, но и писалъ довольно сносно, безъ грубйшихъ грамматическихъ ошибокъ. Онъ говорилъ по французскй очень бгло, и считался въ Европ первйшимъ вальсеромъ. Не было никакого сомннія, что при такихъ блистательныхъ талантахъ, милордъ Джорджъ Гигантъ, оказавшійся посл смерти бездтнаго брата, единственнымъ наслдникомъ огромнаго богатства, достигнетъ на дипломатической дорог почестей и славы. Миледи, его супруга, чувствовала особенную склонностъ къ наслажденіямъ великосвтской жизни, и огромное богатство доставляло ей средства давать блистательные балы въ большихъ европейскихъ городахъ, гд супругъ ея долженъ былъ проживать по своимъ дипломатическимъ обязанностямъ. Стали поговаривать, что милордъ Гигантъ, въ скоромъ времени, будетъ сдланъ министромъ, и нкоторыя горячія головы держали заклады, что онъ получитъ назначеніе посланника въ одной изъ европейскихъ столицъ. Но вдругъ распространилась молва о необыкновенной выходк и загадочномъ поведеніи секретаря британскаго посольства. Однажды, на большомъ дипломатическомъ обд у посланника, милордъ Гигантъ опрометью вскочилъ съ своего мста, и не говоря дурнаго слова, закричалъ во всеуслышаніе, что, pat'e de foie gras былъ отравленъ. Затмъ черезъ нсколько времени онъ явился на балъ въ отель баварскаго посланника, съ обритой головой и въ капуцинскомъ плать. Странности эти нкоторые хотли объяснить тмъ, что будто у посланннка былъ въ ту пору маскарадъ, но это несправедливо. Злые языки немедленно распространили слухъ, что эта выходка иметъ своимъ источникомъ обстоятельство бдственное, роковое. Съ его ддомъ случилась такая же исторія. Это ужь переходитъ изъ рода въ родъ.

Его жена, со всмъ семействомъ, воротилась въ Лондонъ, и для нея отвели помщеніе въ гигантскомъ дом. Лордъ Джорджъ оставилъ свою службу на европейскомъ континент, и въ газетахъ появилось извстіе о назначеніи его въ Бразилію. Этому, однакожь, никто не врилъ. Лордъ Джорджъ никогда не возвращался изъ бразильской экспедиціи, никогда не умиралъ тамъ, никогда не жилъ тамъ, никогда его и не было тамъ. Онъ нигд не былъ, и вдругъ, такъ сказать, исчезъ съ лица обоихъ полушарій.

— Бразилія, какъ не такъ! гласила стоустая молва. — Знаемъ мы эту Бразилію… Она стоитъ одиноко и безмолвно въ Овиджойскомъ лсу. Ріо-Жанейро есть, съ позволенія сказать, не иное что, какъ жолтый домъ, окруженный четырьмя стнами. Лордъ Гигантъ сданъ съ рукъ на руки смотрителю этого дома, который надлъ на него широкій балахонъ извстнаго сорта.

Этимъ и окончилась каррьера лорда Гиганта на Базар Житейской Суеты.

Два или три раза въ недлю, въ утренніе часы, бдная мать навщала своего несчастнаго сына въ дом съумасшедшихъ. Иногда онъ смялся надъ нею, и этотъ смхъ былъ печальне всякихъ слезъ, въ другой разъ маркиза видла съ замираніемъ сердца, какъ этотъ блистательный денди и дипломатъ нянчился съ игрушками смотрительскихъ дтей, и забавлялся дтской куклой. Иногда лордъ Джорджъ узнавалъ свою мать и патера Моля, ея постояннаго собесдника и друга, но чаще всего онъ забывалъ и мать, и жену, и дтей, и любовь, и честолюбіе, и всю суету мірскую. Онъ помнилъ только свой обденный часъ, и обыкновенно проливалъ горькія слезы, когда слишкомъ мало вина подливали въ его воду.

Это была роковая порча крови, бдная мать получила ее въ наслдство отъ древнйшаго рода, и это фамильное несчастье повторялось нсколько разъ между предками ея отца. Мрачный отпечатокъ судьбы заклеймилъ теперь и знаменитую породу лорда Стейна…

Дти между-тмъ отсутствующаго милорда росли своимъ чередомъ, играли и рзвились, не предчувствуя и не гадая, что рука судьбы тяготетъ и надъ ними. Сперва они говорили безъ умолку о своемъ отц, и строили воздушные замки относительно возвращенія его въ родимый край, потомъ имя живаго мертвеца рже и рже повторялось въ ихъ дтской болтовн; наконецъ они совсмъ забыли, что былъ у нихъ отецъ. Но неутшная ихъ бабка трепетала при мысли, что внучата ея сдлаются современемъ наслдниками фамильнаго несчастья; со дня на день ожидала она, что страшное проклятіе разразится надъ кмъ-нибудь изъ нихъ.

Это мрачное предчувствіе тревожило повременамъ и самого лорда Стейна. Тмъ усердне старался онъ потопитъ свои грустныя думы въ поток вина и свтскихъ наслажденій, но неумолимый голосъ судьбы, съ теченіемъ времени, чаще и чаще являлся ему въ вид злобнаго духа, грозившаго погубить послдніе годы его жизни.