Базар житейской суеты. Часть 3

Среди сценъ и связей этого рода, тихихъ и скромныхъ, малютка Джорджъ перевалился изъ младенческаго возраста въ дтскій, и вышелъ мальчикомъ деликатнаго сложенія, чувствительнымъ, повелительнымъ, самовластно распоряжавшимся своей мамашей, которую однакожь любилъ онъ безпредльно. Онъ командовалъ безъ исключенія всми особами, жившими подъ одною съ нимъ кровлей. Чмъ больше выросталъ онъ, тмъ больше озадачивалъ всхъ своимъ высокомрнымъ обхожденіемъ и удивительнымъ сходствомъ съ миньятюромъ отца. Онъ распрашивалъ обо всемъ, обнаруживая при каждомъ случа изумительное любопытство. Глубокомысленность его замчаній озадачивала въ высшей степени престарлаго дда, и онъ расказывалъ въ своемъ клуб удивительныя исторіи насчетъ геніальности своего внука. Къ своей бабушк юный Джорджъ питалъ ссвершеннйшее равнодушіе. Вс, каждый и каждая, утверждали единодушно, что такого чуднаго мальчика еще не было во вселенной. Думали, впрочемъ, что Джорджинька наслдовалъ гордость своего отца, и это мнніе оказывалось справедлимымъ.

Когда минуло ему шесть лтъ, Доббинъ началъ писать чаще и чаще. Крестный отецъ желалъ знать, поступилъ ли Джорджинька въ школу, или наняли для него домашнихъ учителей. Въ томъ и другомъ случа, майоръ изъявлялъ надежду, что малютка оправдаетъ лестныя ожиданія своей мама. Какъ опекунъ и крестный отецъ, мистеръ Доббинъ позволялъ себ питать лестную увренностъ, что ему позволятъ взять на себя издержки по воспитанію Джорджа, слишкомъ отяготительныя для бдной вдовы. Словомъ, честный Вилльямъ всегда думалъ объ Амеліи и своемъ крестник, и по его распоряженію лондонскія агенты снабжали юнаго Джарджа книжкаи, картинками, рисовальными ящичками, конторками и вообще всми возможными орудіями, изобртенными для наставленія и забавы. Дня за три, до имянинъ шестилтняго Джорджа, какой-то джентльменъ въ одноколк, сопровождаемый слугою, подъхалъ къ дач мистера Седли, и сказалъ, что ему нужно видть молодого Джорджа Осборна. То былъ мистеръ Вульси, военный портной изъ улицы Кондюитъ, явившійся, по приказанію майора, снять мрку съ юнаго джентльмена, чтобы сшить для него пару суконнаго платья. Въ свое время, онъ имлъ счастье работать на капитана Осборна, родителя молодого джентльмена.

Случилось также, безъ сомннія по желанію майора, что сестрицы его, двицы Доббинъ, зазжали въ своей фамильной карет на Аделаидины Виллы, и брали Амелію съ ея сыномъ на прогулку. Любезность этихъ леди и покровительственный ихъ тонъ были не совсмъ пріятны для мистриссъ Эмми; тмъ не мене однакожь, слдуя влеченію своей уступчивой натуры, кроткая вдова охотно подчимялась ихъ услугамъ. Ктому же, карета съ фамильными гербами доставляла неизмримое наслажденіе юному Джорджу. По временамъ, снисходительныя леди отпрашивали къ себ малютку погостить на денекъ, и малютка съ радостію всегда готовъ былъ хать въ ихъ превосходный домъ на Денмарк-Гилл, окруженный превосходнымъ садомъ, гд въ оранжереяхъ были чудесный виноградъ и персики, которые Джорджъ очень любилъ,

Однажды, двицы Доббинъ явились къ мистриссъ Эмми въ веселомъ расположеніи духа, и сказали, что у нихъ вертится на язык такая новость, которая, нтъ сомннія, доставитъ большое удовольствіе мистриссъ Осборнъ.

— Дло идетъ о брат Вилльям, сказали двицы Доббингь.

— Право? что жь это такое?

— Догадайтесь сами,

— Майоръ Доббинъ детъ въ Англію? спросила обрадованная мистриссъ Эмми.

— О, нтъ, нтъ, совсмъ не то.

Двицы Доббинъ имли основательныя причины думать, что дорогой ихъ братецъ вступаетъ въ бракъ съ прекрасной родственницей Амеліина друга, съ миссъ Глорвиной Одаудъ; сестрой сэра Михаила Одауда, проживавшаго, съ нкотораго времени, въ Мадрас.

— Мы очень рады, сказали въ заключеніе двицы Доббинъ. Вс говорятъ, что миссъ Глорвина — прекрасная и доетойная двушка.

Рада была и мистриссъ Эмми, хотя изъ груди ея, при этой всти, вырвалось довольно грустное восклицаніе.

— Дай Богъ счастья доброму майору, сказала мистриссъ Эмми, — но мн кажется… я ошибаюсь, конечно… впрочемъ, какъ знать? — видите ли: Глорвина едва-ли похожа на добрую, несравненную полковницу Одаудъ… а съ другой стороны… ничего… право, я очень рада.

И дйствуя подъ вліяніемъ таинственнаго побужденія, котораго смыслъ остается для меня непостижимою загадкой, Амелія взяла на руки своего Джорджиньку и поцаловала его съ необыкновенною нжностью. Глаза ея подернулись влагой, когда она опустила малютку и уже впродолженіе всей прогулки не сорвалось съ ея языка ни одного путнаго слова… хотя не подлежало ни малйшему сомннію, что мистриссъ Эмми была очень, очень рада.

ГЛАВА XXXVIII Сцены, переполненныя необыкновеннымъ изяществомъ и чистотою

Мы обязаны возвратиться на короткое время къ тмъ изъ нашихъ гемпширскихъ друзей, которые такъ жестоко были обмануты въ своихъ ожиданіяхъ относительно распоряженія мірскими благами, оставшимися посл смерти богатой родни.