Базар житейской суеты. Часть 3

Все длала мистриссъ Бьютъ, что только можетъ длать добрая и заботливая мать. Она привозила веселыхъ джентльменовъ изъ Саутамптона, молодыхъ викаріевъ изъ Винчестера, и офицеровъ изъ соседнихъ казармъ. Она пыталась даже ловить на удочку молодыхъ адвокатовъ и стряпчихъ изъ лондонскихъ судовъ; и поощряла Джемса привозить домой на каникулы всхъ своихъ пріятелей, съ которыми здилъ онъ въ Оксфорд на охоту. Чего не сдлаетъ попечительная мать, какъ-скоро идетъ дло о благополучіи ея дочерей?

Дло ясное, что между такой женщиной и ненавистнымъ ея родственникомъ, престарлымъ владльцемъ Королевиной усадьбы, ничего не могло быть общаго. Съ нкотораго времени, совершился окончательный разрывъ между достопочтеннымъ Бьютомъ и братомъ его, баронетомъ. Должно, впрочемъ, замтить, что сэръ Питтъ раздружился со всмъ графствомъ, и вс на него указывали, какъ на чудище джентльменской породы. Отвращеніе Питта къ респектэбльному обществу увеличивалось постепенно съ его преклонными годами: циническія его наклонности принимали огромные размры, и ворота древняго замка не отворялись боле для джентльменскихъ экипажей до той поры, пока старшій сынъ баронета, мистеръ Питтъ, и леди Дженни, не сдлали визита на «Королевину усадьбу» немедленно посл своей свадьбы.

То былъ страшный и нсчастнйшій визитъ, вспомннаемый съ великимъ ужасомъ и отвращеніемъ членами благороднаго семейства. Мистеръ Питтъ, съ блдной физіономіей, просилъ свою молодую супругу никогда не заикаться ни полсловомъ о поздк на «Koролевину усадьбу», и вс свднія о томъ, какъ сэръ Питтъ принялъ новобрачныхъ, мы могли только собрать черезъ мистриссъ Бьютъ, которая одна только знала всю подноготную джентльменекаго замка. Вотъ что мы узнали.

Когда новобрачные подъзжали къ парку въ своемъ щегольскомъ экипаж, мистеръ Питтъ съ ужасомъ и негодованіемъ замтилъ большія проски между деревьями — его собственными деревьями, которыя баронетъ своевольно приказалъ срубить, безъ всякой разумной причины и безъ достаточнаго основанія. Весь паркъ представлялъ грязный, разрушающійся видъ. Дороги были оставлены въ пренебреженіи, и колеса щегольского экимажа должны были пробираться по грязнымъ лужамъ. Терраса передъ замкомъ и парадный входъ почернли и заросли мхомъ; цвточныя куртинки, прежде столько живописныя, были совсмъ заброшены и покрылись негодной травой. Вс почти окна на лицевой сторон фамильнаго залка были затворены ставнями. Долго новобрачные простояли въ галлере, прежде-чмъ слуга, отвчавшій на повторенный звонъ колокольчика, отворилъ имъ дверь. Когда наконецъ мистеръ Горроксъ впустилъ ихъ въ праддовскіе чертоги, первымъ предметомъ, поразившимъ ихъ вниманіе, была какая-то весьма странная кукла въ лентахъ, сидвшая на одной изъ дубовыхъ ступеней парадной лстницы. Они пошли въ такъ-называемую библіотеку сэра Питта. Прескверный запахъ табачнаго дыма становился сильне и сильне, по мр того, какъ мистеръ Питтъ и юная его супруга приближались къ дверямъ библіотеки.

— Сэръ Питтъ не совсмъ здоровъ, замтилъ Горроксъ въ извиненіе, и намекнулъ учтивымъ образомъ, что господинъ его, съ нкотораго времени, страдаетъ ревматизмомъ въ поясниц.

Библіотека выходила окнами въ паркъ и на главную дорогу. Сэръ Питтъ отворилъ одно изъ оконъ, просунулъ голову и принялся кричать на почтальйона и каммердинера мистера Питта, которые хотли, казалось, высвободить багажъ изъ экипажа.

— Что вы тамъ возитесь съ этими сундуками-то? Эхъ, вы, шалопаи! закричалъ сэръ Питтъ, размахнвая чубукомъ, который былъ у него въ рук. Это вдь только утренній визитъ, Токкеръ, глупая ты голова! Эвося! какъ заляпались копыта у этихъ лошадей-то! Что бы вамъ ихъ не пообчистить малую толику? Сквалыжники!.. Ну, это ты, Питтъ? Здравствуй, любезный, здравствуй. Пріхали навстить старика-то… а? Здравствуй, невстка, здравствуй, голубушка. У тебя, однакожь, прехорошенькое личико-то, нечего сказать. Ты ни на-волосъ не похожа на эту старую улитку, леди Шипшенксъ, что ли — какъ бишь зовутъ твою мать? Подь сюда, моя милая, поцалуй старика Питта.

Никакъ нельзя сказать, чтобы ласки и объятія стараго джентльмена, небритаго и пропитаннаго насквозь пресквернымъ табачнымъ запахомъ, могли быть сколько-нибудь пріятны для его молоденькой невстки. Но леди Дженни припомнила весьма кстати, что братецъ ея, лордъ Саутдаунъ, тоже любилъ покуривать табакъ и, на этомъ основаніи, она великодушно подставила свою розовую щечку къ носу престарлаго баронета.

— Вишь, вишь, какую подтибрилъ себ синичку этотъ чопорный штукарь! сказалъ сэръ Питтъ посл обмна этихъ родственныхъ привтствій. Ну, что онъ подлываетъ съ тобой, моя крошка? Читаетъ по вечерамъ «Восторгнутые Классы»!.. э? Учитъ сочинять памфлеты… гмъ?.. Рюмочку малвазіи для леди Дженни, Горроксъ, свинья! Этакой балбесъ!.. Вы у меня недолго погостите, моя крошка: скучно вамъ будетъ, да и я пропаду съ тоски съ твоимъ чопорнымъ муженькомъ. Старъ я сталъ, моя милая, прихотливъ малую толику и брюзгливъ немножко: люблю пость, попить, покурить и поиграть въ криккетъ, если приведется съ кмъ.