Базар житейской суеты. Часть 3

Таковъ былъ первоначальный отвтъ миссъ Горроксъ на этотъ лестный комплиментъ. Всмъ она завдывала и командовала безконтрольно, и власть ея не простиралась только на буфетчика-отца, которому, однакожь, съ приличной деликатностью, она уже намекала нсколько разъ, чтобы онъ не слишкомъ фамильярничалъ съ будущей супругой баронета. Эту возвышенную роль въ своей жизни миссъ Горроксъ репетировала съ великимъ наслажденіемъ для себя самой, и къ невыразимой потх старика сэра Питта, который ухмылялся надъ ея жеманствомъ, и хохоталъ по цлымъ часанъ надъ ея нелпымъ подражаніемъ манерамъ и приличіямъ свтской дамы. Онъ клялся, что эта роль идетъ къ ней какъ нельзя лучше и, вслдъ затмъ, приказывалъ ей надвать придворные костюмы первой леди Кроли, клятвенно увряя, что въ будущій сезонъ онъ введетъ ее во вс великолпные салоны столицы. Однажды, онъ общалъ даже представить миссъ Горроксъ ко двору, и разряженная Кукла врила отъ чистаго сердца всмъ этимъ общаніямъ и клятвамъ. Она прибрала къ своимъ рукамъ гардеробы обихъ покойныхъ леди, перерзала ихъ платья, перекроила и перешила ихъ по своему собственному вкусу. По всей вроятности, она приняла бы также въ свое владніе вс фамильные брильянты и другія драгоцнныя вещицы, если бы сэръ Питтъ Кроли не заперъ ихъ подъ замокъ въ своемъ собственномъ кабинет. Ключей отъ этого замка миссъ Горроксъ не могла вытащить у него ни ласками, ни угрозами, ни убжденіями. Не подлежитъ по крайней мр сомннію тотъ замчательный фактъ, что, спустя нсколько времени, когда Кукла принуждена была оставить «Королевину усадьбу», въ одномъ изъ ящиковъ открыли тетрадь, принадлежавшую этой леди. По изслдованіи оказалось, что миссъ Горроксъ упражнялась по этой тетрадк въ наук чистописанія вообще, и въ подписываніи своей фамиліи въ частности, какъ напримръ: «леди Кроли, леди Бетси Горроксъ, леди Елисавета Кроли», и проч.

Хотя люди мирнаго Пастората никогда не заходили въ праддовскій замокъ, и тщательно избгали всякихъ сношеній съ его безумнымъ владльцомъ, однакожь, было имъ извстно до мельчайшихъ подробностей все что ни длалось въ замк, и съ часу на часъ ожидали они катастрофы, которую предчувствовала также и миссъ Горроксъ. Но, сверхъ чаянія, завистливая судьба опрокинула вверхъ дномъ вс ея ожиданія, и навсегда лишила достодолжной награды эту любезную и милую двицу.

Однажды, баронетъ засталъ «свою миледи», такъ онъ называлъ ее въ шутку, на табурет за старымъ и разстроеннымъ фортепьяно въ гостиной, до котораго никто не дотрогивался съ той поры, какъ Бекки Шарпъ играла на немъ кадрили. Миссъ Горроксъ сидла съ превыспреннею важностію, упражняясь, по-мр своихъ средствъ, въ подражаніи музыкальнымъ звукамъ, которые ей удавалось слышать. Маленькая двочка, фаворитка, стояла подл своей барыни, качала головой и внизъ, и вверхъ, и направо, и налво, и безпрестанно повторяла отъ полноты душевнаго восторга: «Безподобно, миледи! Чудо, какъ хорошо, сударыня-миледи!» Точь-въ-точь какъ вжливыя и услужливыя особы въ джентльменскихъ гостиныхъ осыпаютъ похвалами настоящихъ пвицъ.

Сдлавшись внезапнымъ свидтелемъ этой сцены, старый баронетъ разразился, по обыкновенно, веселымъ и добродушнымъ смхомъ. Вечеромъ, за бутылкой рома, онъ пересказалъ вс подробности этого обстоятельства буфетчнку Горроксу, къ великому смущенію миссъ Горроксъ, приготовлявшей пуншъ для баронета. Сэръ Питтъ барабанилъ по столу, какъ-будто столъ былъ музыкальнымъ инструментомъ и визжалъ немилосердно, подражая пнію Куклы. Такой прекрасный голосъ непремнно долженъ быть обработанъ, кричалъ сэръ Питтъ, и клятвенно уврялъ, что миссъ Горроксъ будетъ имть музыкальныхъ учителей, въ чемъ, разумется, ничего не могло быть смшного, какъ справедливо замтила Кукла. Вообще, старый баронетъ былъ очень веселъ въ этотъ вечеръ, и выпилъ съ своимъ буфетчикомъ и другомъ необычайное количество рома и воды. Въ поздній часъ ночи, мистеръ Горроксъ, искренній другъ, собутыльникъ и врный слуга, проводилъ своего господина въ спальню.

* * *

Прошло не больше получаса. Въ джентльменскомъ замк послышались толкотня и суматоха. Огоньки замелькали въ окнахъ по всмъ направленіямъ древняго жилшца, котораго хозяинъ занималъ обыкновенно не больше двухъ или трехъ комнатъ. Скоро мальчикъ на маленькой лошадк выхалъ изъ воротъ, и поскакалъ за докторомъ въ Модбери.

Черезъ часъ — никакъ не больше, и этотъ фактъ служитъ разительнымъ доказательствомъ, въ какой степени проницательная мистриссъ Бьютъ держала ухо востро, наблюдая за всми движеніями джентльменскаго дома — черезъ часъ, мистриссъ Бьютъ, окутанная шалью, достопочтенный Бьютъ Кроли и Джемсъ, его сынъ, пробирались изъ Пастората черезъ паркъ, и уже входили въ корридоръ замка черезъ отворенную дверь.