Базар житейской суеты. Часть 4

Само-собою разумется, что образованіе Джорджиньки, подъ руководствомъ такого всеобъемлющаго педагога, двигалось впередъ исполинскими шагами, какъ объ этомъ ясно значилось въ аттестатахъ, доставляемыхъ еженедльно мистеру Осборну въ его Россель-Скверскій палаццо. Имена нсколькихъ дюжинъ искусствъ и наукъ печатались на классной табличк, и профессоръ собственною рукою отмчалъ степень успховъ, сдланныхъ его учениками въ той или другой отрасли человческаго вднія. Мастеръ Джорджъ въ греческомъ язык оказался , въ латянскомъ optimus, во французскомъ trиs-bien, и такъ дале. Къ концу академическаго года, вс и каждый получали награды, соотвтственныя блистательнымъ успхамъ въ той или другой наук. Даже мистеръ Шварцъ, шелковисто-курчавый джентльменъ, сводный братецъ высокородной мистриссъ Мак-Муллъ, и мистеръ Блаккъ, двадцати-трехъ-лтній недоросль съ тупою головою, и этотъ молодой верхоглядъ, вышеупоминутый мастеръ Тоддъ — даже они получили маленькія книжечки по восемнадцати пенсовъ за штуку съ греческой эмблемой «Аины», и пышной латинской надписью отъ профессора молодымъ его друзьямъ.

Семейство мастера Тодда связано было съ домомъ Осборна безчисленными благодяніями. Отецъ его былъ первоначально конторщикомъ Осборна, и возвысился впослдствіи до степени младшаго товарища богатой фирмы.

Мистеръ Осборнъ былъ крестнымъ отцомъ мистера Тодда, который, на этомъ основаніи, кончивъ курсъ наукъ, писалъ на своихъ визитныхъ карточкахъ: «мистеръ Осборнъ Тоддъ», и сдлался мало-по-малу однимъ изъ самыхъ модныхъ джситльменовъ. Миссъ Мери Тоддъ приходилась крестницей миссъ Осборнъ, которая каждый годъ, въ день именинъ, дарила ей значительную коллекцію назидательныхъ трактатовъ, брошюрку новйшихъ стихотвореній поучительнаго содержанія и другія, боле или мене драгоцнныя сокровища въ этомъ род. Повременамъ миссъ Осборнъ вывозила въ своей карет юныхъ членовъ фамиліи Тоддъ, и когда кто-нибудь изъ нихъ былъ боленъ, долговязый лакей, въ плисовыхъ панталонахъ, и красномъ жилет, относилъ жене и другія цлительныя лакомства изъ Россель-Сквера на улицу Корамъ. Корамская улица трепетала передъ Россель-Скверомъ, и смотрла на него подобострастными глазами. Мистриссъ Тоддъ, прославившаяся необыкновеннымъ искусствомъ поджаривать баранину и выдлывать цвточки изъ рпы и моркови, довольно часто путешествовала на Россель-Скверъ и завдывала приготовленіями къ парадному обду, не думая сама добиваться чести присутствовать за джентльменскимъ банкетомъ. Старикъ Тоддъ получалъ приглашеніе на обдъ только въ томъ случа, когда кто-нибудь изъ гостей не являлся въ урочный часъ. Мистриссъ Тоддъ и миссъ Мери прокрадывались обыкновенно вечеркомъ, безъ стука и безъ звона, на дамскую половину уже посл обда, когда миссъ Осборнъ и другія леди подъ ея конвоемъ удалялись въ гостиную въ ожиданіи джентльменовъ. И когда, наконецъ, являлись джентльмены, миссъ Мери садилась за фортепьяно и начинала пть романсы и сонаты. Бдная молодая леди! Какъ тяжко работала она надъ этими романсами и сонатами въ своей одинокой комнат на Корамской улиц; прежде чмъ осмливалась представиться джентльменской публик на Россель-Сквер.

Мастеръ Джорджъ ршительно владычествовалъ надъ всми, съ кмъ только сталкивала его судьба. Пріятели, родственники, друзья, вс слуги и служанки, казалось, готовы были преклонить колна передъ юнымъ джентльменомъ, и мы обязаны признаться, что мастеръ Джорджъ, какъ и многіе другіе смертные, весьма охотно подчинился этимъ распоряженіямъ судьбы. Роль полновластнаго господина пристала къ нему какъ-нельзя лучше.

Вс и каждый на Россель-Сквер боялись мистера Осборна, но мистеръ Осборнъ, въ свою очередь, боялся мастера Джорджа. Необыкновенная юркость мальчика, его смлыя манеры, болтовня о книгахъ и ученыхъ предметахъ, его чрезвычайное сходство съ покойнымъ отцемъ, не получившимъ родительскаго благословенія передъ смертью: все это озадачивало стараго джентльмена, и безусловно подчиняло его капризамъ маленькаго внука. Старикъ вздрагивалъ при взгляд на какую-нибудь наслдственную черту, безсознательно обнаруживаемую внукомъ, и повременамъ мерещилось ему, будто онъ опять видитъ въ мальчнк старшаго Джорджа. Снисходительностью и благосклонностью къ своему внуку, мистеръ Осборнъ надялся загладить, нкоторымъ образомъ, свои проступки въ отношеніи къ его отцу. Вс удивлялись и недоумвали, отчего старикъ обнаруживаетъ такую нжность. Онъ былъ обыкновенно суровъ въ присутствіи своей дочери, и попрежнему ворчалъ на безотвтную миссъ Осборнъ, но угрюмое лицо его мигомъ прояснялось, и онъ улыбался, когда Джорджинька садился за столъ завтракать или обдать.