Базар житейской суеты. Часть 4

Конецъ-концовъ: прежде чмъ окончился узаконенный періодъ скорби посл кончнны мистера Осборна, Эмми вдругъ очутилась въ центр самого отборнаго джентльменскаго круга, гд вс, повидимому, были веселы, счастливы и довольны. У каждой леди неизбжно считался родственникомъ по крайней мр одинъ лордъ или пэръ, хотя бы супругъ ея промышлялъ саломъ или ветчиною въ Сити. Нкоторыя дамы владли неизмримой ученостію, читали мистриссъ Сомервиль, и присутствовали на ученыхъ засданіяхъ Академіи Наукъ, другія, не имя особенныхъ литературныхъ талантовъ, промышляли преимущественно по кувыркательной части, и засдали между многими достопочтенными мужами. Эмми, должно признаться, совершенно сбилась съ толка среди этихъ корифеевъ прекраснаго пола. Визиты и обращеніе мистриссъ Фредерикъ Буллокъ особенно были для нея тяжки и даже невыносимы въ моральномъ смысл. Эта леди благоволила принять на себя покровительственный тонъ, и ршилась посвятить свою родственницу въ тайны наилучшихъ обществъ. Она окружила Амелію своими собственными модистками, старалась исправить ея манеры, и даже приняла на себя великодушную обязанность распоряжаться ея хозяйствомъ. Прізжая почти каждый день изъ Рогамптона, она заводила безконечную бесду о фешонэбльныхъ обычаяхъ большаго свта, и картавила въ произношеніи на великосвтскій манеръ. Джой любилъ ее слушать, но майоръ ворчалъ и отправлялся восвояси при появленіи этой леди. Онъ даже не соблюдалъ особенной учтивости на блистательныхъ вечерахъ мистера Фредерика Буллока, и обыкновенно засыпалъ, когда вокругъ него принимались толковать о разныхъ назидательныхъ предметахъ. Амелія тоже не принимала дятельнаго участія въ этихъ бесдахъ: она не разумла по латыни, и никогда не слдила за ходомъ британской журналистики. И между-тмъ какъ все вокругъ нея жужжало, дребезжало и гудло, мистриссъ Эмми безмолвно любовалась на зеленые луга, садовыя троппнки и блестящія оранжереи.

— Она добра, конечно, но глупа непзмримо, замтила мистриссъ Роди. Майоръ кажется влюбленъ въ нее до безумія.

— Свтской полировки въ ней нтъ, моя милая, сказала мистриссъ Голліокъ. Вамъ нтъ никакой возможности усовершенствовать ея манеры.

— Она ршительно не иметъ никакихъ свдній, и, повидимому, равнодушна ко всмъ событіямъ политичеекаго міра, прогудла мистриссъ Глори такимъ голосомъ, который какъ-будто выходилъ изъ могильнаго склепа. Разъ какъ-то я спросила ее: въ которомъ году должно совершиться паденіе папы: въ 1836, какъ полагаетъ мистеръ Джоульсъ, или въ 1834, какъ разсчитываетъ мистеръ Вапсготъ? Вообразите же, что она отвчала: «Бдный папа! Что жь такое онъ сдлалъ?»

— Однакожь она вдова моего брата, mesdames, возразила мистриссъ Фредерикъ Буллокъ, — и, слдовательно, мы обязаны оказывать ей всякое снисхожденіе. Я стараюсь, по возможности, испразить ея манеры, чтобы она не была по крайней мр смшна въ нашемъ кругу. Можете вообразить, тго въ этомъ дл я не могу имть никакихъ свосекорыстныхъ побужденій.

— Толкуй тутъ, знаемъ мы васъ! говорила мистриссъ Роди пріятельниц своей Голліокъ, когда он отправились въ одной карет домой, — эта пройдоха Буллокъ станетъ, кажется, хитрить и лукавить всю свою жизнь. Она хочетъ переманить къ себ капиталъ мистриссъ Осборнъ изъ нашей конторы, вотъ и вся задача.

— Нтъ еще не вся, возразила Голліокъ, — разв вы не замтили, какъ она ухаживаетъ за этимъ мальчикомъ?

— Какъ же этого не замтить? Джорджъ и эта слпая Роза, по ея милости, вчно сидятъ вмст. И глупо, и смшно!

— Глора мн ужасно надола своими кувыркательскими сочиненіями.

— Не вамъ однмъ: она всмъ навязывается съ своимъ «Слпынъ Суркомъ», и «Плодовитой пшеницей».

Разговоръ въ этомъ тон продолжался во всю дорогу, пока наконецъ карета не перехала Потнійскій мостъ.

Но это джентльменское, и, быть-можетъ, нсколько чопорное общество было совершенно не по душ мистриссъ Эмми, и можно представить, какъ она обрадовалась, когда наконецъ объявили, что повезутъ ее въ чужіе краи.

ГЛАВА LXI На Рейн

Черезъ нсколько дней посл описанныхъ нами житейскихъ приключеній, въ одно прекрасное утро, когда лто стояло на половин, Парламентъ былъ распущенъ, и все лондонское народонаселеніе, жаждущее заморскихъ наслажденій или исцленія отъ недуговъ, собралось въ чужіе краи, — пароходъ «Батавецъ», нагруженный разнообразною коллекціею британскихъ бглецовъ, торжественно отвалилъ отъ пристани Лондонской башни. Весело распахнулся живописный шатеръ надъ передней частью налубы, скамейки и вс проходы испестрились группами розовыхъ дтей, суетливыми нянюшками и горничными, степенными маменьками въ розовыхъ шляпкахъ и лтнихъ платьицахъ, джентльменами въ картузахъ и полотняныхъ курткахъ, отращавшими издавна молодецкіе усы нарочно для этой увеселительной поздки, и, наконецъ, дюжими ветеранами въ лощеныхъ шляпахъ и накрахмаленныхъ галстухахъ, наводнившими Европу посл окончанія великой битвы, и которые повсюду разнесли свое національное Goddem, непереводимое ни на одинъ изъ подлунныхъ языковъ во вселенной.