Базаров порезал палец. Как говорить и молчать о любви

Сложно вести такие беседы, когда к собеседнику нет доверия. Сначала его необходимо завоевать. Не нужно никого «лечить», давать советы, надо лишь слушать и быть рядом. Так ведет себя Никита с отцом. Так же действует он и с Любой, когда она плачет по Жене. Так рождается новый, полезный и позитивный опыт. Голоса других людей перестают быть вестниками беды, их звук ассоциируется с радостью от встречи с друзьями. Наступает праздник новой жизни.

Почему Никита болеет? Тут у меня есть несколько предположений. Мы знаем, что после войны он выбрал своим главным делом заботу о Любе, а она в свою очередь выбирает учебу. И Никите непонятно, как себя с ней вести, ему страшно про это говорить и страшно Любу потерять. Основная проблема наших героев в том, что их общение непрозрачно. Они много думают, но мало что проясняют. Никита задает слишком осторожные вопросы и получает неясные ответы. Но больше всего он боится того, что Люба перестанет в нем нуждаться. Болезнь его может быть психосоматическим ответом на потерю нового смысла или способом сблизиться с Любой, ведь она будущий врач. В каком-то смысле для него это выгодный и легальный, хотя и неосознанный, способ стать к ней ближе.

Кстати говоря, его отец поступает с людьми похожим образом: когда что-то идет не так, предпочитает не обсуждать проблему, а просто исчезнуть. Так он перестал ходить к учительнице, сказав: «У меня образованья мало, о чем я с ней буду говорить!» Здесь мы можем заметить, что дети часто перенимают стратегии поведения у своих родителей.

Мне хочется закончить манифестом про радикальное уважение. Мы не знаем, что происходит с людьми, которые нас окружают. У всех свои мысли, чувства, эмоции и травмы. Радикальное уважение предполагает, что я должен про это помнить. Это не значит, что люди сделаны из стекла и нельзя к ним прикасаться, чтобы не разбить. Нет. Я не знаю, у кого что болит, но помню, что у каждого свой сложный внутренний мир. И если я кого-то вдруг задел, я могу попросить прощения.

Любовь и секс

Б.П. Никита лежал с лихорадкой в доме отца. Через четыре дня Люба нашла его жилище и, войдя в дом, села на кровать и спросила: «Ну что, где у тебя болит?» – впервые обратившись к нему на «ты». Он сказал, что нигде. «Ничего, – сказала Люба, – я тебя вылечу». И очень деятельно взялась за лечение. Одела его, отыскав где-то под кроватью запыленные валенки, вынесла Никиту на улицу, посадила на извозчика и повезла к себе, чтоб он не лежал в доме отца один целыми днями. Он спросил ее шепотом, «выздоровеет он или помрет: она ведь училась и должна знать». Люба ответила:

– Ты скоро поправишься… Люди умирают потому, что они болеют одни и некому их любить, а ты со мной сейчас…

Через три недели Никита поправился. Болезнь сблизила их еще больше, и стало понятно, что будет свадьба. Но только тогда, когда Люба получит диплом своего медицинского вуза. Всю зиму они прожили в ожидании, ходили гулять на реку Потудань, даже играли порой: Люба бегала от Никиты по комнате и разрешала целовать в щеку, но вообще особенно касаться себя не велела.

– А то я тебе надоем, а нам еще всю жизнь придется жить! – говорила она. – Я ведь не такая вкусная: тебе это кажется!..

Прошла зима, Люба получила диплом, и настал день их свадьбы. Никита Фирсов и Любовь Кузнецова расписались, пришли домой и не знали, что делать. Решили поесть праздничной еды, которую наготовила Люба.