Базаров порезал палец. Как говорить и молчать о любви

– Что это с вами, Пульхерия Ивановна? Уж не больны ли вы?

– Нет, я не больна, Афанасий Иванович! Я хочу вам объявить одно особенное происшествие: я знаю, что я этим летом умру; смерть моя уже приходила за мною!

Уста Афанасия Ивановича как-то болезненно искривились. Он хотел, однако ж, победить в душе своей грустное чувство и, улыбнувшись, сказал:

– Бог знает что вы говорите, Пульхерия Ивановна! Вы, верно, вместо декохта, что часто пьете, выпили персиковой.

– Нет, Афанасий Иванович, я не пила персиковой, – сказала Пульхерия Ивановна.

И Афанасию Ивановичу сделалось жалко, что он так пошутил над Пульхерией Ивановной, и он смотрел на нее, и слеза повисла на его реснице.

– Я прошу вас, Афанасий Иванович, чтобы вы исполнили мою волю, – сказала Пульхерия Ивановна. – Когда я умру, то похороните меня возле церковной ограды. Платье наденьте на меня серенькое – то, что с небольшими цветочками по коричневому полю. Атласного платья, что с малиновыми полосками, не надевайте на меня: мертвой уже не нужно платье. На что оно ей? А вам оно пригодится: из него сошьете себе парадный халат на случай, когда приедут гости, то чтобы можно было вам прилично показаться и принять их.

– Бог знает что вы говорите, Пульхерия Ивановна! – говорил Афанасий Иванович. – Когда-то еще будет смерть, а вы уже стращаете такими словами.

– Нет, Афанасий Иванович, я уже знаю, когда моя смерть. Вы, однако ж, не горюйте за мною: я уже старуха и довольно пожила, да и вы уже стары, мы скоро увидимся на том свете.

Но Афанасий Иванович рыдал, как ребенок.

– Грех плакать, Афанасий Иванович! Не грешите и Бога не гневите своею печалью. Я не жалею о том, что умираю. Об одном только жалею я (тяжелый вздох прервал на минуту речь ее): я жалею о том, что не знаю, на кого оставить вас, кто присмотрит за вами, когда я умру. Вы как дитя маленькое: нужно, чтобы любил вас тот, кто будет ухаживать за вами.

Умирая, Пульхерия Ивановна дает массу указаний ключнице, как приглядывать за Афанасием Ивановичем после ее смерти. Она просит, умоляет, пугает. Говорит: если ты хорошо станешь присматривать за барином, я на том свете за тебя Бога просить буду. Если нет, «буду просить Бога, чтобы не давал тебе благополучной кончины. И сама ты будешь несчастна, и дети твои будут несчастны, и весь род ваш не будет иметь ни в чем благословения Божия».

То есть все мысли Пульхерии Ивановны перед смертью сосредоточены только на Афанасии Ивановиче, как сделать, чтобы жизнь его не стала хуже, чтобы он не заметил ее отсутствия. Она совершенно не думает о себе, не боится смерти.

Афанасий Иванович все это время не отходит от ее постели. «Может быть, вы чего-нибудь бы покушали, Пульхерия Ивановна?» – говорит он. Но Пульхерия Ивановна отказывается есть. И тихо умирает.

Ф.Ж. У меня есть история о том, как я думал, что умру.

Мое пятое лето. За нашим домом был своеобразный домашний сад, который посадили сами жильцы. Я любил вместе с друзьями в этом саду что-то подъедать. Там рос шиповник, горох, какие-то ягоды… Мы ели и были абсолютно счастливы, никогда не жаловались на боли в животе.