Базаров порезал палец. Как говорить и молчать о любви

Ф.Ж. Занимаясь анализом пьесы Булгакова, я познакомился с теорией американского психолога Кэррола Изарда. Теория, как несложно догадаться, посвящена теме утраты, которая разделяется им на три уровня. Мне не нравится, как это звучит, похоже на компьютерную игру с боссом-вертолетом в конце. Я бы назвал их «порядками» или «категориями».

Первая категория – невосполнимая утрата.

Речь идет, конечно, о смерти. Ужасно трудно принять тот факт, что человека больше нет. Из мира живых он переселился в особое место, стал членом закрытого клуба, который находится в нашем сердце. Мы помним о нем, иногда ведем с ним беседы, опираемся на какие-то его идеи и ценности. Светлая память становится чем-то очень важным.

Вторая категория – качественные и личные утраты.

Речь идет о социальном статусе, о роли в обществе, о возрасте, физических изменениях, навыках и т. д. Мне никогда не будет семь лет, мне никогда не будет восемнадцать, волосы выпадают, появляются морщины, все чаще болит спина… С этими изменениями бывает очень трудно согласиться.

Повышение в должности или смена работы тоже могут стать утратой, если я буду проецировать свой предыдущий опыт и отношения с коллегами на новых людей. Оказавшись в другом месте, где себя, возможно, придется раскрыть по-новому, я могу сильно заскучать по тому, что было раньше. Если я таким образом застряну в проекциях прошлого (не важно где – на новой работе, в новой стране или в новых отношениях), то, скорее всего, у меня не получится выстроить новые связи, я могу угаснуть и погрузиться в апатию. И тут, как во всех прочих категориях утраты, надо позволить ей войти в жизнь и найти для себя новый смысл и новую надежду.

Третья категория – материальные утраты.

Дорогая сердцу вещь сломалась либо потеряна, а у меня с ней связаны теплые истории и эмоции; мой любимый бренд закрылся, в киндер-сюрпризе игрушки уже не те…

В большинстве книжек на эту тему говорится про «воронку утрат», или «стадии принятия», «стадии горя». Обычно они таковы:

Первая стадия – несогласие, отрицание того, что происходит.

Вторая стадия – гнев на себя или на обстоятельства, приведшие к утрате.

Третья стадия – печаль, оплакивание потери.

Четвертая стадия – обида или вина, за которой может последовать прощение.

Пятая стадия – грусть (ее еще называют светлая печаль).

Шестая стадия – новый смысл и новая надежда.

Воронка утраты подразумевает, что человеку необходимо многое переосмыслить, найти силы, чтобы справиться с новой реальностью.

Много лет назад я работал в отделе экстренной помощи, и у меня был руководитель Ростислав Прокопишин, экстремальный психолог. Ростислав мне говорил, опираясь на свой опыт, что так, как написано в книжках, не бывает. Принятие утраты похоже не на воронку, а на скейтбордовскую – образную площадку. Человек не проходит стадии одну за другой, но катается по ним то вперед, то назад, а иногда просто стоит на месте. Сначала у тебя может возникнуть несогласие, потом ты вроде бы смиряешься, затем злишься, потом опять несогласие, потом грусть… Наконец, ты восклицаешь: «Да блин, это я во всем виноват!» – и так далее. Как написали в своей книге Рэймонд Моуди и Дайан Аркэнджел: «Горе – слишком глубокое переживание, чтобы его можно было „исправить“… Вы идете по вашему собственному мосту, преодолевая боль по-своему, в своем темпе».

Нет правильного рецепта, как справляться с переменами, как пережить горе и утрату. Одно известно точно – это долгий путь, и важно идти по нему вперед. Там будут дождь, жара, песок, скалы, артефакты, опыт, враги и друзья, как и в любом приключении. А главное – после этого путешествия вы станете другим.

В случае Чарноты мы видим все три категории утраты: безвозвратно утеряно материальное благосостояние, личный статус генерала и его отношения с людьми претерпели колоссальные изменения; наверняка ему пришлось увидеть смерть многих товарищей и друзей. Нам известно, что Чарнота живой и азартный игрок. Раньше ему часто везло. Когда Люська спрашивает: «Где деньги?» – он отвечает: «Я генерал». Однако в новом мире Чарнота больше не генерал.

Чтобы запустить механизм согласия, человек должен четко осознать то, с чем он не согласен, не используя абстрактные понятия (в случае Чарноты это «Родина» или «Я не генерал»). Несогласие необходимо раскрыть с помощью конкретных вещей, которые можно измерить, посчитать и отметить. «Расскажи, про что у тебя болит, с чем тебе тяжело согласиться».

Дело не в том, что Чарнота был генералом. В этом понятии заключены власть, битвы, униформа, дорогие сигареты… Помнишь, он после засады говорил: «Сигарету мне! Пальто мне! Я устал рожать в этом холодном храме»? Когда человек перечисляет свои подлинные утраты, приходят грусть, слезы, гнев, обида.