Базаров порезал палец. Как говорить и молчать о любви

История Лёли завораживает меня тем, что всей своей жизнью он ставит проблему: как быть самим собой. Каждый человек отстаивает свое право мыслить и действовать самостоятельно. А Лёле это было делать в сто крат сложнее, чем другим, потому что его отцом был Лев Толстой. И он не справился. Свою борьбу за индивидуальность он проиграл.

Но ведь мы сострадаем маленьким людям, героям, которые проиграли. Мы сострадаем Акакию Акакиевичу из гоголевской «Шинели», сострадаем «бедным людям» Достоевского и неудачникам Чехова. Проигравшие часто вызывают у нас больше симпатии, чем победители. Маленький Лёля бросил вызов своему огромному отцу, проиграл и достоин сострадания. Остается вопрос: если бы при рождении этого мальчика назвали каким-то другим именем, могла судьба его сложиться иначе? Была бы его борьба за индивидуальность столь же драматичной? Может быть, с другим именем «тонкий» мальчик прожил бы спокойную безмятежную жизнь? Но в таком случае вряд ли бы мы о нем так много говорили.

Ф.Ж. Мы все хотим любви, внимания, поддержки, заботы, одобрения. Нет вещи страшнее для человека, чем неприятие. И намного хуже, когда тебя не принимает близкий человек, чем когда не принимает общество. Неприятие чем-то похоже на смерть, это обусловлено нашей внутренней системой выживания – поодиночке мы никто, мы погибаем.

Грустно, что людей вокруг много, а все равно одиноко. Семь миллиардов инопланетян на планете Земля. Я думаю, что каждый может найти среди них хотя бы одного, который скажет: «То, что ты делаешь, это классно!»

Родители не святые. Если вы чувствуете, что не получается наладить с ними отношения и связи, можно сказать себе: я сделал для этого все возможное. Ведь за отношения отвечают двое. Это не значит, что проблема остается неразрешимой, возможно, что-то изменится в будущем. Я думаю, что каждому нужен союзник и покровитель, и здорово, если отец может взять на себя сразу обе роли. Но бывает такое, что это не случается, тогда мы можем найти отца в нашем мастере, учителе, наставнике, и у нас их может быть много.

Лёлю очень жалко, ты прав. Я думаю, что Лев Николаевич как отец потерпел поражение, не справился. И это поражение, на самом деле, сближает наших героев. Папа и сын, которые не справились.

Михаил Булгаков «Бег» Как любить родину на расстоянии

Б.П. Я не знаю другого писателя, столь же любимого, как Булгаков. Есть писатели-классики, а есть писатели-друзья. Булгаков – настоящий друг, который всегда придет на помощь, если тебе грустно и тоскливо, всегда поддержит. Его произведения отличаются одной особенностью: в них непостижимым образом сочетаются юмор (и не просто юмор, а какой-то безудержный балаган) с высокой человеческой драмой. Никто не умел соединить это так изящно. Такова была натура Булгакова.

Пьеса «Бег» тоже совмещает эти две линии: балаганную и драматическую. В ней есть два персонажа, о которых мы хотим рассказать подробно, два белых генерала: Чарнота и Хлудов. Это удивительные образы, самые яркие белые генералы в русской литературе. Вокруг авантюриста и эпикурейца Чарноты постоянно происходит балаган, а вокруг фаталиста Хлудова – великая драма Гражданской войны. Оба генерала – безумно храбрые командиры, они героически воевали в Крыму, проиграли и оказались в Константинополе в нищете и эмиграции. Пьеса «Бег» – про «бывших» людей, потерявших свой статус после Октябрьской революции, бегущих от Красной армии, сначала в Крым, потом в Турцию, а дальше – эмигрантскими тропами в неизвестность. Они бегут, не понимая до конца зачем и куда, постоянно видя сны о России.

Русская эмиграция

Б.П. Я довольно много читал о русской послеоктябрьской эмиграции: Бунин, Шмелев, Бердяев, но никак не мог ее понять, почувствовать. До того момента, как посмотрел фильм «Бег». Пьесе Булгакова сказочно повезло с экранизацией. В 1970 году по «Бегу» сняли фильм режиссеры Алов и Наумов. Чарноту сыграл Михаил Ульянов, а Хлудова – Владислав Дворжецкий. Это выдающееся кино и выдающиеся роли. Посмотрев фильм, вы никогда уже не забудете больные глаза Дворжецкого – Хлудова и безумный взгляд Ульянова – Чарноты. И вот почувствовать дух эмиграции мне помог один кадр из этого фильма. Часто бывает так, что художественный образ позволяет лучше понять историю, чем множество документов.

В фильме есть кадр, где Роман Хлудов, бывший полновластный руководитель обороны Крыма, бежавший в Константинополь, стоит на берегу Черного моря и смотрит в сторону России. Он одет в простую пыльную солдатскую шинель, ветер треплет ее отвороты, а он стоит неподвижно. Все эмигранты разбрелись кто куда. Одни устроились работать шарманщиками и таксистами, другие просят милостыню, третьи просаживают деньги на тараканьих бегах. А Хлудов каждый день, как на службу, приходит на свой пригорок у моря и смотрит в сторону России, будто ждет вестей. И с ним приходят его верные спутники, две бездомные собаки.