Бегство. Документальный роман

В статье назывались некоторые имена отказниц, участвовавших в голодовке. Среди названных была моя мама. В статье их действия изображались как намеренный саботаж перестройки. Но при этом заявленные в советской печати угрозы казались одновременно и формой запугивания и формой заигрывания. Отказников призывали сложить оружие и пересмотреть свое желание эмигрировать. В конечном итоге то, что советская пресса писала о голодовке отказниц, принесло нашему движению больше пользы, чем вреда. Мы убедились воочию, что для горбачевского режима проблема отказников и еврейской эмиграции твердо стоит на повестке дня. Близилась середина марта, а с ней и Пурим, и, пока мама была занята подготовкой политических акций, отец целиком погрузился в репетиции спектакля по новой пьесе. Он сочинил пуримшпиль, шуточную пьесу к празднику Пурим, которую готовила к постановке еврейская труппа.

Если в этих страницах недостает веселья и смеха, то вовсе не потому, что я намеренно сгущал краски или же избегал всего комического и смешного. Я старался как можно достовернее передать ту атмосферу, которой мы дышали в отказе, когда сам воздух бытия был пропитан тревогой, горечью, неуверенностью в завтрашнем дне, а порой и самым настоящим страхом. И на этом сумрачном фоне Пурим 1987/5947 года остался в памяти яркой, красочной картиной. Сезон праздника Пурим запомнился мне как один из самых светлых и праздничных, карнавально-феерических эпизодов за все годы пребывания в отказе.

Еврейский праздник Пурим – это праздник избавления от смерти. Праздник спасения и выживания. История Пурима изложена в Книге Эсфирь и связаны с еврейской жизнью уже после падения Первого Храма и начала вавилонского пленения. Во времена, описываемые в Книге Эсфирь (известной в еврейской традиции как Мегилла – «свиток»), Вавилоном правит персидский царь Артасеркс (Ахашверош). В столичном городе Сузы царский визирь Аман затевает заговор, чтобы уничтожить всех евреев, живущих в подвластных Ахашверошу землях. Но геноциду не суждено свершиться. Коварные планы Амана разрушает еврейка Эсфирь, новая супруга царя (Ахашверош не ведает, что она еврейка). Вместе со своим приемным отцом и двоюродным братом (или дядей) Мордехаем, царским придворным, Эсфирь спасает свой народ от погибели. Справедливость торжествует, и Амана заслуженно казнят. Среди традиций Пурима особое место принадлежит постановке и разыгрыванию пуримшпиля – пьесы-капустника, основанного на ключевых мотивах этой древней истории о прекрасной Эсфири, зловещем Амане и мудром и предприимчивом Мордехае. В пуримшпилях сплетаются легенда и память, возрождаются тысячелетия еврейской истории.

Для советских евреев послевоенных лет ассоциации с вавилонским пленением заключали в себе глубокий исторический смысл. С самого детства я слышал от отца, как его бабушка по отцу, бывало, шутила: «у нас с Йоселе общий день рождения». (Родилась она в декабре, а под «Йоселе» подразумевала Иосифа Сталина). Прабабушка Фаня Абовна пережила Сталина на десять лет, а день его смерти считала днем избавления для советских евреев, которым грозила гибель от руки тирана. Прабабушка имела в виду государственную антисемитскую кампанию, которая развернулась в последние годы жизни Сталина и увенчалась так называемым «делом врачей». К моменту смерти Сталина, 5 марта 1953 года, многие советские евреи ожидали депортации в отдаленные районы страны и опасались худшего. Для меня, выросшего в отказе, история Пурима – история чудесного избавления от грядущей смерти благодаря вмешательству высших сил – обладала конкретной значимостью. Мы смотрели пуримшпили в переполненных советских квартирах и снова и снова переживали победу евреев над древними врагами, мечтая о собственном избавлении. Мечтали о бегстве из советского Вавилона.