Бек

Могу ли я забыть все, о чем когда-либо думала? Возможно ли, что, может быть, мне просто ужасно не везло, когда дело касалось мужчин, и что он действительно настолько идеален? Даже причины, по которым я отталкивала его в своем сознании, больше не актуальны. Он ни за что не смог бы стать таким, как ублюдок Брэндон. Он ни за что не стал бы обращаться со мной так, как мой отец обращался с моей матерью и со мной. Все, что он когда-либо показывал мне, — это любовь.

Я ставлю последнюю тарелку в посудомоечную машину и заканчиваю вытирать столешницу. Единственное, что я могу сейчас сделать, — это подождать и посмотреть, смогу ли я убедить свой разум, что мое сердце все это время было верным, а затем сделать решительный шаг. Единственная проблема в том, что я просто не уверена, смогу ли отключить ту часть себя, которая продолжает думать, что ему будет лучше без меня и моих многочисленных чемоданов эмоционального багажа.

Остаток дня я провожу в своих мыслях. Я знаю, что он дает мне время подумать и осмыслить все, что он сказал, потому что он не выходил из своего кабинета с сегодняшнего утра. Одно я знаю наверняка, если я собираюсь это сделать, мне нужно отпустить свое прошлое. Это означает, что мне нужно, наконец, поговорить со своими родителями, чего я избегала с тех пор, как окончила среднюю школу. И еще мне нужно поговорить с Иззи, а этот разговор, я знаю, может оказаться самым трудным из всех, с которыми мне предстоит столкнуться.

Чтобы отдать Беку всю себя, мне нужно отпустить боль, которую причинили мне двое мужчин из моего прошлого. Мой отец и Брэндон.

С новой решимостью и ясностью в том, как это осуществить, я звоню Иззи и планирую встретиться завтра за ланчем, а затем звоню своей матери только для того, чтобы оставить сообщение ее прислуге с просьбой о встрече. У нее, должно быть, другая новая домработница, потому что, когда я назвала свое имя, она даже не знала, кто я. Впервые, насколько я помню, меня даже не задевает, что мои собственные родители вычеркнули меня из своего дома.

Я чувствую себя легче, чем когда-либо за последние годы, это освобождает. Когда я смотрю в зеркало и вижу, что мои глаза сияют жизнью, я чувствую надежду, что, возможно, смогу взглянуть в лицо прошлому и победить на этот раз. Знание того, что за моей спиной стоит надёжный человек, убеждает меня в том, что я наконец-то могу увидеть свет в конце туннеля, который оказался моей ловушкой.

Позже тем же вечером, когда Бек, наконец, выходит из офиса на ужин, он бросает на меня один взгляд, и я знаю, что он замечает перемену, потому что после того, как он несколько секунд смотрит в пол, он снова смотрит мне в глаза с широчайшей улыбкой на лице.

— Ну что ж… хорошо, — говорит он, обнимая меня, стараясь не причинять боли.

Да, я могу это сделать. Ради этого человека, который боролся за нас в одиночку, я, наконец, готова начать бороться с ним.

Глава 14

— Я не ожидал, что ты действительно придешь на работу. У меня было сильное искушение отправить этих ублюдков к тебе домой на сегодняшнюю встречу. — Смеющийся голос Акселя разносится по всему коридору, когда я на следующий день захожу в офис.

Когда я пришел сегодня, я знал, что мне придется столкнуться с подобными комментариями; черт возьми, меня не было почти месяц, так что они даже долго не приходили.

— Очень смешно. Сейчас я здесь, так что давайте начнем.

— Где Мэддокс? — Спрашивает Куп, входя в конференц-зал с коробкой, полной пончиков. Я протягиваю руку, чтобы взять один, но, прежде чем я успеваю схватить его, он шлепает меня по руке, как непослушного ребенка. — Мои, — рычит он.

— Ты такой ебанутый. — Смеюсь я. Я поворачиваюсь к группе, когда они все начинают смеяться. Здесь все, кроме Мэддокса, и я могу сказать по взгляду Акселя, который бросает на меня, что он не знал об этом. Черт. — Мэддокс не придет, он с Ди.

— Господи, ты серьезно? Я понимаю, ты хочешь убедиться, что она в безопасности. Я правда могу понять, что ты беспокоишься о ней, но это становится просто нелепым. Тебя не было несколько недель, и, эй, я не могу разозлиться, потому что ты ведешь свои дела и все доводишь до конца, но теперь Мэддокс присматривает за ней, так что ты можешь заскочить и сказать: «Пошел ты нахуй»? — Когда Аксель заканчивает, мне требуется вся моя сила, чтобы оставаться на своем месте.

Почему я думал, что эти придурки поймут, если они годами не видели, что творится у них под носом, — это выше моего понимания. Черт возьми, они просто видят, что Ди оказалась не в том месте и не в то время. Они ни черта не понимают, и это заставляет меня краснеть.