Белая фабрика

Полицай Шломо. Бери жену и иди домой, Кауфман! А то еще дров наломаешь. Я спрошу у ребят. Если немцы твоих пацанов еще не загребли, мы их найдем!

27

Квартира Кауфманов. Ривка, приоткрыв задернутую штору, глядит в окно.

Йосеф нервно расхаживает по дому.

Йосеф. Как ты могла их проспать?! Как?!

Ривка. Не знаю, что со мной… Как будто в омут провалилась…

Йосеф. Почему именно сейчас?! После всего, что… на что нам пришлось пойти…

Ривка. Я пойду их искать. Я с ума сойду! Куда они могли пойти? Надо подумать…

Йосеф. Сиди! Не смей никуда…

Дверь распахивается, и полицай Шломо вталкивает Вольфа и Германа.

Полицай Шломо. Поймали их у маленькой синагоги. Ты у меня в долгу, Кауфман.

Вольф и Герман стоят перепуганные. Ривка бросается к ним с поцелуями, но Йосеф отпихивает ее.

Йосеф. Какого черта вы сбежали?! Что вы делали у синагоги?!

Вольф. Мы Голема искали.

Герман. Я, если что, был против.

Йосеф. Какого Голема?! Какого еще Голема?!

Он сдергивает с себя ремень, швыряет Вольфа на кровать и принимается хлестать его ремнем.

Ривка. Не смей!

Герман. Чтобы оживить его! Как дедушка рассказывал! Чтобы он нас защитил!

Йосеф. Дедушка?!

Ривка бросается на Йосефа и виснет у него на руке, но он отталкивает ее.

Йосеф. А! Так это все стариковские бредни! Это из-за него они чуть не погибли!

Вольф. Папа! Не бей маму!

Йосеф швыряет ремень на пол, пинает стул – тот летит кувырком.

Йосеф. Голем! Не Голем вас спас! А я! Я и эта гребаная работенка! От которой ты воротила нос! А папаша твой их чуть за собой на тот свет не утащил!

Ривка плачет, помогая Вольфу одеться.

Вольф. А ты можешь остальных детей тоже спасти? Ицка и Ареле?

Герман. И Сарку!

Йосеф дико смотрит на них, потом поднимает ремень с пола и принимается перепоясываться им. Раздается свисток.

Полицай Шломо (за сценой). Эй, Кауфман! Закончил? Выходи давай, у тебя еще тридцать квартир!

28

Гетто. Йосеф на авансцене – завершает счет. Рядом с ним стоит Ланге.

Йосеф и Ланге (хором). Операция «Gehperre». День первый. День второй. День третий. День четвертый. День пятый. День шестой. День седьмой.

Ланге откупоривает флягу, делает глоток. Йосеф смотрит на него, тоже достает фляжку, прикладывается. Оба нетрезвы.

Ланге. Никогда еще не чувствовал себя таким живым.

Его передергивает – словно от оргазма. Он завинчивает фляжку.

Ланге. Операция к концу подходит, а у нас всего шестнадцать тысяч. Но если бы мы вам не помогли, вы бы и с этим не справились.

Йосеф. Мы работали, как могли.

Ланге. Паршиво вы работали. Давай-ка ты еще раз постарайся, в последний раз.

Йосеф стучится в дверь последней квартиры.

Йосеф. Бунимовичи! Бунимовичи, открывайте!

На пороге появляется молодая женщина, кормящая младенца грудью.

Кормилица. Не надо, пан Кауфман. Не забирайте у меня его.

Йосеф. Он есть в списках. Давай его сюда.

Кормилица. Я знаю, у вас тоже есть дети. Вольф и Герман, такие славные мальчики.

Йосеф (нетрезво). Заткнись, Хадаса.

Кормилица. Прошу, пан Кауфман, что вам стоит? Немцы же верят вам…

Йосеф. А ты меня хочешь подставить, дрянь? Меня?! Ты понимаешь вообще, через что мне тут пришлось пройти, и ты еще добавляешь! Просто заткнись и отдай его!

Кормилица. Я умоляю вас! Я не могу с ним расстаться!

Йосеф (кривляется). Умоляю! (Устало.) Можешь идти вместе с ним, если хочешь.

Он берет ее за руку и передает в объятия Ланге.

29

Квартира Кауфманов. Дети и Ривка сидят за столом. Входит Йосеф, в руках у него накрытая тряпкой корзина. Он ставит ее на стол, открывает. Достает палку колбасы, кладет перед Ривкой.

Ривка. Что это?

Йосеф. Колбаска краковская. Нам в конторе премию выдали. Мальчики, налетайте!

Берет нож, принимается отрезать колбасу и подкладывать ее детям.

Ривка. Я не хочу.