Белая кошка

Филип нудит, как всегда. Делает вид, что готов, но я-то знаю – прикидывается. Не просто слабоволие, но романтическая дурь: он хочет верить, что им манипулируют, заставляют. Нет чтобы признаться, что просто жаждет власти. Достал уже. Но Антон доверяет ему, а не мне. Зато Антон уверен: я сделаю что задумал. В отличие от Филипа.

Может, когда получим деньги, сможем контролировать маму? Хотя бы ненадолго. Когда все закончится, Антон будет нам должен по гроб жизни».

Больше про сегодня ничего не написано. Просматриваю прошлую неделю: отдельные подробности, обрывки диалогов, ощущения – Баррон будто боится все забыть. Опасливо открываю ноутбук. Там еще какая-нибудь безумная чертовщина? Компьютер выходит из спящего режима, в браузере ролик с YouTube – моя прогулка по крыше.

Снимали мобильником, поэтому качество отвратное. Я похож на бесформенное белое пятно. Но меня все равно передергивает, когда расплывчатая фигурка теряет равновесие. Кто-то выкрикивает: «Прыгай!», камера смещается, переходит на толпу. И тут я вижу ее – под кустом сидит и вылизывается белая кошка. Та самая, из сна. Прокручиваю видео еще раз. Вот она. Чушь какая-то. Как там очутилась кошка из моего сна? К тому же как две капли воды похожая на ту, из сарая.

Надо найти в блокноте тот день.

«15 марта.

На завтрак яйца.

Пробежка.

С утра чувствовал себя нормально. Выщипал волосы из носа.

Надел темно-синие джинсы (Monarchy), пальто, голубую рубашку (HUGO).

Залез в почтовый ящик К. и нашел там ссылку на YouTube. На видео отчетливо видно Л., но где она теперь? К. в старом доме, но там Д., следит. Ф. говорит, что разберется. Это он виноват во всем.

Берегись мартовских ид. Да уж. Нашел ошейник, но непонятно, как она выбралась. Ф., наверное, не застегнул как следует. Хорошо бы обернуть все в свою пользу: пусть Ф. и А. из-за этого сцепятся. Надо держать все под контролем».

«Под контролем» дважды подчеркнуто. Даже страница порвалась – так сильно нажимали на ручку.

Буквы расплываются перед глазами. К. – это Кассель, а видео – про крышу. Ф. – Филип. А. – наверное, Антон (Баррон про него писал и раньше). Д.? Понял! Дед. Л.? Лила? Но ведь тогда получается бессмыслица.

Снова просматриваю ролик. Сцену за сценой. Лиц почти не разглядеть: камера движется слишком быстро, изображение смазанное. Среди учеников Лилы точно нет. Никакой мертвой девчонки. Обычные школьники. Ошейник? Ошейник на кошке?

«Только ты можешь его снять».

Идиотство какое получается. Ухмыляюсь, как дурак.

Где тут ванная? Надо бы сполоснуть лицо. Мечусь по дому, и вдруг меня останавливает резкий запах. Заглядываю в комнату – пусто, только у окошка стоит открытая клетка. В ней разбросаны пожелтевшие клочки газеты. Пахнет кошачьей мочой. Обрывков много, как будто животное долго держали взаперти и не убирали за ним.

Разглядываю клетку, затаив дыхание. На прутья налипло несколько белых шерстинок. Пятясь, выхожу из комнаты.

Баррон теряет память. И Мора. И я, видимо, тоже. Не помню, как убил Лилу. Не помню, как попал на крышу. Не помню, куда делся амулет.

Допустим, кто-то крадет воспоминания. Логично. Допустим также, кто-то наслал тот сон, где кошка просит о помощи. Наложил проклятие. Если так, надо было до меня дотронуться, притом без перчаток. Белая кошка спала в моей кровати, значит, дотрагивалась. На видео – тоже она.

Сон наслала кошка? Нелепо. Животные не сочиняют музыку, не пишут стихи и проклятия, разумеется, не насылают.

А если это на самом деле девчонка? Лила, мастер сновидений. Тогда, выходит, у меня не просто украли воспоминания об убийстве. Все было совсем не так. Выходит, она жива.

Глава восьмая

Бежевая плитка в ванной Баррона кажется странно знакомой. А может, и нет.

Получается, та белая кошка – Лила? Сумасшествие. А Баррон все время держал ее здесь взаперти? Еще более дико. Неужели я никого не убивал? Эта мысль окончательно выводит меня из равновесия. Что же делать?