Белая Кость

— Прекратите! — взмолилась она. — Одной женщине помогает, другой — нет. Если кому-то не помогло, использовать нельзя. К чему эти споры? Я вспомнила ещё средство. Прочла в научном труде.

— Если ты опять про навоз… — начала Миула.

— Мазь из мёда и свинцовых белил.

— Яд!

Болха замотала головой:

— Да ты чего, Миула… Эту мазь придумал самый умный клирик.

Служанка наклонилась вперёд:

— Читай по губам. Эта мазь — ядовитое собачье дерьмо.

— О господи… — промямлила Болха. — Ты ругаешься, как пьяный мужик. Тебе следует вымыть рот.

— Следует. — Спрыгнув с табурета, Миула подошла к шкафу и открыла дверцы. — У нас ещё остался ячменный спирт?

— Последнее средство, — вздохнула монахиня. — Мазь из мёда, корицы и ртути.

Миула резко обернулась:

— А ты знаешь, я с тобой согласна. Посягать на территорию Бога нельзя. Вернёмся в Фамаль, я лично сожгу труды ваших клириков.

Донёсся стон королевы. Женщины дружно подхватились и побежали в опочивальню.

* * *

Рэн надеялся, что небольшое путешествие поможет ему помириться с матерью. Скоро исполнится два года, как они приехали из Дизарны в Шамидан. За этот маленький отрезок времени они умудрились отдалиться друг от друга. Рэн ощущал пустоту и боль — там, где хранились священные законы сердца, один из которых гласил: никогда не обижай мать.

Лейза пожелала ехать верхом. Погрузив на вьючных лошадей баулы, отряд покинул Фамаль и поскакал рысцой на восток. Чтобы не менять по дороге коней, всадники двигались в умеренном темпе, устраивали привалы на лоне природы, ночевали в постоялых дворах. Рэн словно вернулся в беззаботное прошлое. Смеялся над шутками сэра Ардия, подтрунивал над рыцарями, купался с конями в водоёмах. Затаив дыхание слушал голос матери и целовал ей руки.

Остановившись на последний ночлег, он послал в мэритский замок гонца, предупредить о приезде пяти десятков рыцарей с эсквайрами и слугами. Вечер провёл как обычно — за столом в таверне. А когда Лейза и сэр Ардий поднялись, чтобы отправиться по комнатам — вышел на крыльцо.

Над округой стоял звон цикад. Лунный свет заливал долину, покрытую разнотравьем. Пахло близкой осенью. Дорога узкой лентой бежала к тёмному холму на горизонте. За холмом роща, за ней степь, поросшая высокой травой с пушистыми метёлками. А там уже рукой подать до мэритской крепости. Рэн хотел подарить её младшему сыну. Отдал сыну батрака…

— О чём думаешь? — прозвучал за спиной голос Лейзы.

— У меня странное чувство, — ответил Рэн и шагнул в сторону.

Мать встала рядом:

— Какое?

— Странное, — повторил он. — Мне хочется сбежать.

— Ты… не хочешь видеть Янару?

Рэн заложил большие пальцы под ремень на поясе:

— Я очень по ней соскучился. По ней и детям. Но сейчас у меня плохое предчувствие.

— Если бы у них что-то случилось, нам бы сообщили. — Лейза направила взгляд на холм. — Сколько ещё ехать?

— Около пяти часов.

— Если выехать сейчас, на восходе солнца будем на месте.

— Ты не понимаешь. Мне хочется сесть на коня и вернуться в Фамаль. — Рэн качнулся с пятки на носок. — Идём спать. — Не дожидаясь ответа, вошёл в таверну и проследовал в пристройку для постояльцев.

Утром блестящая кавалькада на конях под шёлковыми чепраками покинула двор таверны и поскакала галопом к закрытому холмом горизонту. Бряцали золочёные доспехи, на ветру хлопали пурпурные штандарты, под копытами клубилась пыль, из трав вспархивали перепуганные пичуги.

Солнце не успело добраться до зенита, когда впереди показались серые крепостные стены. Надворотную башню венчал зелёный флаг с двухголовым волком.

Трубачи обменялись приветственными сигналами рога. Подъёмный мост был опущен, ворота открыты. Замок ждал гостей.

Рэн осадил коня возле лестницы главной башни. Окинув взглядом склонившихся обитателей крепости, спешился и посмотрел на окна. Супруга не вышла его встречать. Служанка взяла на руки сероглазого мальчугана в льняном костюмчике и, придерживая на его голове соломенную шляпу, быстро скрылась за хозяйственной постройкой.

Из башни появилась мать Болха:

— Ваше величество! Миледи Лейза! Королева ждёт вас. — И сопроводила их на третий этаж.

В передней комнате находился Бари. Опираясь на клюку, отвесил поклон и пробормотал:

— Ваше величество… — но не успел закончить фразу; мать Болха оттеснила его к стене и открыла дверь в гостиную.

Переступив порог, Рэн уставился на лежащие в центре стола корону и кольцо с пурпурным камнем, подаренное супруге в день бракосочетания.

— Янара, милая, — произнесла Лейза вкрадчивым тоном. — Мы рады видеть тебя в здравии.

Рэн перевёл взгляд на жену. Она стояла в ореоле солнечного света — хрупкая, нежная, беззащитная. Льняные волосы словно светились. На безупречном лице никаких эмоций. И лишь в глазах, светло-серых, почти стальных, читалась обречённость.

— Простите, миледи. Я хочу поговорить с супругом наедине.

Лейза не двинулась с места.

— Поговорим завтра, — произнёс Рэн и, не понимая, что с ним происходит, попятился к двери.

— Мы поговорим сейчас, — вымолвила Янара.

Рэн выдавил улыбку:

— Я рано за тобой приехал? Хорошо, поживи здесь ещё немного. Когда за тобой приехать? Через месяц? Через два?