Белая Кость

Солнце уже тёрлось краем о ветхую крышу, когда на виляющей между деревьями тропинке появилась плакальщица с орущим ребёнком. Настоятельница в это время снимала с верёвки постельное бельё, пропахшее чахлой лужайкой.

Проведя ритуал, плакальщица сжала в кулаке четыре серебряные монеты и удалилась. Настоятельница взяла из лохани простыню и понесла младенца к Немому озеру.

Никто не знал точно, почему водоём назвали Немым. Когда-то в стенах монастыря звучали предположения, разгорались споры. Монахини придумывали красивые легенды, притягивали за уши исторические события. Некоторые считали, что озеро получило такое название из-за своего неумения отражать. Оно ничего не говорило о внешнем мире: на водной глади не просматривались ни облака, ни солнце, ни двухэтажная постройка, окружённая плакучими ивами. Поверхность озера умалчивала о том, кто стоит на берегу: лошадь или человек, мужчина или женщина, и стоит ли кто-то. Размытые пятна появлялись на воде сами по себе, меняли очертания и исчезали.

Настоятельница прошла на трухлявый причал. Сбросила с орущего младенца тряпку и окунула его с головой в подёрнутое непрозрачной дымкой озеро. Она поднимала мальчика на поверхность и вновь погружала в холодную воду до тех пор, пока он не потерял голос. Замотала кроху в простыню и направилась в сторону возвышающегося над лесом замка лорда Айвиля.

Часть 03

* * *

Если верить людской молве, Ночную крепость построил колдун. Однако в исторических летописях имелась запись о зодчем, который возвёл первое в Шамидане каменное сооружение, предназначенное для жизни и обороны. Им был вполне обычный человек, если его сравнивать с колдунами. Просто он мыслил шире и видел дальше своих современников.

В то время, когда лорды прятались от незваных гостей в деревянных хоромах, окружённых частоколом, — в северном лесу, на пологом холме, росли башни и зубчатые стены из камня цвета лунной ночи. Единственное, что не удалось строителям, так это пробить в скальном грунте колодец. Пришлось во внутреннем дворе соорудить бассейн для сбора дождевой и талой воды.

Ни одна армия не смогла разрушить крепость. Но из-за нехватки воды она не выдерживала долгой осады и неоднократно переходила из рук в руки, пока король не подарил замок своему доблестному оруженосцу, ставшему прародителем рода Айвилей.

Как правило, местность вокруг крепостей обрастала деревнями. С Ночным же замком соседствовала единственная постройка — закольцованный каменный забор скрывал от чужих взглядов большой участок леса и треть плодородной равнины. Его нельзя было назвать крепостной стеной: в заборе не было ни прорезей, ни бойниц, над ним не возвышались наблюдательные вышки. Обшитые железом ворота смотрели на склон холма, на вершине которого вздымалась серебристо-чёрная громада Ночного замка.

Подступы к забору охраняли стражники. Путники, двигаясь через лес, издали слышали лошадиное ржание, удары молота по наковальне и думали, что хозяин владений увлекается коневодством. Лорд выращивал, но не коней. Все поколения рода Айвилей, начиная с прародителя, взращивали наёмников.

Настоятельница не знала об источнике доходов своего благодетеля, а если бы ей сказали — не поверила. Иногда ветер доносил до обители шум, но деревни за лесом, куда женщина наведывалась, будучи молодой, шумели так же: люди не умеют жить тихо. Иногда стены ветхого строения тряслись и трещали от топота копыт, но дорога, проходящая по меже между владениями лордов, для того и проложена, чтобы по ней кто-то топал.

Знатное семейство производило на хозяйку монастыря приятное впечатление. Лорду Айвилю около сорока. Красивый мужчина с красивым именем — Киаран. От его выразительного взгляда сердце старой девы сжималось, как сердце застенчивой девицы. Старуха помнила его деда и отца. Набожные люди. Супруга лорда, милая скромная женщина, иногда приводила к Немому озеру детей: сына и двух дочек. Настоятельница не осмеливалась подойти и тайком наблюдала за ними с веранды или с балкона. Воспитанные дети, тихие, послушные. Разве такая семья может наживаться на чьей-то смерти?

Заботясь о башмаках, старуха обычно шла к холму по извилистой дороге. Но сегодня срезала путь, чтобы вернуться в обитель засветло, и всё равно запыхалась: она почти не занималась физическим трудом, чаще стояла на коленях и молилась или пересчитывала монеты, полученные за младенцев. Зачем ей деньги — она не знала. Наряды ей не нужны. Продукты присылал лорд. Средств хватило бы на ремонт и открытие монастыря, но вековая вера под запретом, а в новой — полная неразбериха.

Обогнув забор, настоятельница постучала в калитку сбоку от железных ворот. Слава богу, что не надо ходить в замок: лорд почти всё время проводил внутри странной постройки.