Белая лошадь – горе не мое

Так думал по ночам взрослеющий учитель географии, а по утрам его долго будила Елена Николаевна, но Александр Арсеньевич прятал голову под подушку, вставать не хотел.

В конце концов вынужден был вмешаться Арсений Александрович: утром он стащил с географа одеяло и грозно осведомился, собирается ли Александр Арсеньевич идти сегодня на работу. Позавтракать Саня не успел, всю дорогу бежал бегом и появился в классе за секунду до звонка. Но урок начать не успел: в коридоре затопали, кто-то спешил, мчался что было духу, рванул дверь…

— Митька убился! — крикнул Кукарека, встав на пороге.

У Александра Арсеньевича как-то скверно дрогнули коленки и голос сел.

— Какой Митька?.. — сипло спросил он.

В классе наступила гробовая тишина.

— Хрюшкин… — прошелестел Кукарека. — Вы же сами… не велели…

Вахрушев Митька прыгнул с третьего этажа. Сегодня, рано утром. Его увезли в больницу. Больше Кукарека ничего не знал.

— Он жив? — спрашивал Саня.

Они мчались по улице, впереди — Саня, а за ним — шестой «Б».

Кукарека не знал.

— А откуда ты вообще это знаешь?

— Колян сказал…

— Какой Колян?.. — ревя и шмыгая на бегу носом, крикнула толстая Мила.

— Обыкновенный, в одном доме с ним живет… Из седьмого «В»…

— Сан Сенич, это мы, это из-за нас он!.. — выкрикнул кто-то, и после этого все замолкли и побежали в молчании.

— Только родственников пущу! — заявила им санитарка.

— А мы родственники! — яростно закричал шестой «Б».

«Жив!..» — понял Саня и решительно сказал санитарке:

— Халат, быстро!

— Вы родственник?

— Разумеется! — рассердился Саня.

Митька лежал в коридоре, на кушетке, глаза закрыты, лицо серое.

— Ваш? — спросила у Сани пожилая женщина-врач и оглядела его неодобрительно.

— Мой.

— Чего же не смотрите?

Митька открыл глаза.

— Мить, ты как?..

— Все в порядке, — сердито сообщила женщина, — ушибами отделался. Это раз в жизни так везет.

— Что же ты делаешь, дурень, а?.. Ты зачем это?..

— Сами говорили… — прошептал Митька. — Я проверить хотел…

— Что? — спросил Саня и вдруг все понял. «Ох я кретин! — с отчаяньем подумал он. — Что я наделал!»

— Мить-ка! Мить-ка! — дружно закричали под окнами.

Вахрушев дернулся туда, но тут же охнул, зажмурился от боли.

— А не дергайся! — прикрикнула врач. — Где больно, ну?

— Нигде, — упрямо прошептал Митька.

— Да глаза-то открой, прошло уж все… Будешь знать теперь, как из окон сигать, журавль!

— Митька! — грянули внизу, и почти сразу в окне появился Толик Адыев.

— Митька, ты живой? — закричал он.

Вахрушев кивнул, и лицо у него стало растерянное.

— Это что?! — ахнула женщина-врач.

Саня не ответил, потому что и сам испугался.

— А тут лестница, Сан Сенич, не бойтесь! — продолжал Адыев. — Я не упаду. Мить, а ты надолго?.. Сейчас тебе Вовка кота притащит, вон уже бежит…

— Слезай немедленно! — закричала женщина.

— Сейчас, — пообещал Адыев, — еще только минуточку… Ну, ты, не толкайся… — это он уже Васильеву говорил.

— А ты подвинься! — закричал Васильев.

— Куда?

— Ну, чуть-чуть, я его выпущу…

— Это тоже ваши? — гневно взглянула врач на Саню.

Саня сознался, что его.

— Немедленно, вы слышите!.. Прекратите это безобразие!

— Слезьте, — беспомощно сказал Саня, — я вас очень прошу…

— Да щас! — отозвался Васильев. — Он вылезать, паразит, не хочет…

— Я проверить хотел… — торопливо зашептал Митька. — Вы рассказывали, помните?.. Про чудо, есть оно или нету… Я из лесу слышал…

— Проверил? — спросил Саня, проклиная себя. — Теперь знаешь, что нет…

— Да я же живой, видите?! — сказал Вахрушев. — Она ж сказала: такое раз в жизни бывает!.. Понимаете?!

— Я надеюсь, вы не оставите животное на карнизе, — строго сказала врач, когда Саня поднялся: пора было в школу. — Если это больному, то откройте окно и давайте его сюда. Но вечером чтоб забрали!

Странные, непонятные люди учились в шестом «Б». То не надо им было Вахрушева, то вдруг выяснилось, что именно без него шестой «Б» жить не может… Они, эти люди, будут бродить допоздна под окнами больницы, сэкономив на завтраках, покупать Вахрушеву компот и конфеты, писать записки: «Возвращайся скорей!» — и строить фантастические планы (что значит — второгодник?! Подтянуть по всем предметам. Немедленно! Они будут с ним заниматься! Он все сдаст! И пусть его сразу переведут в шестой, а именно в шестой «Б»!).

А классный руководитель, конечно, был с ними и в обсуждении Митькиного будущего принимал активное участие. Поэтому домой он вернулся поздно. А вернувшись, по напряженному лицу Арсения Александровича и растерянному Елены Николаевны сразу понял: случилось еще что-то…

— Тебя ждут… — не глядя на сына, произнес Арсений Александрович.

— Кто? — удивленно спросил Александр Арсеньевич, и опять стало тревожно, нехорошо.

В комнате у окна стояла Петухова Юля из одиннадцатого «А». Она глядела на улицу, и плечи ее вздрагивали.

Александр Арсеньевич вошел, спиной чуя напряженные взгляды родителей, и плотно прикрыл дверь.

— Юлька, что?.. Кто тебя?!

Юля повернула к нему горестное, заплаканное лицо.

— Я из дому ушла…

— Сумасшедшая… — сказал Александр Арсеньевич, целуя зареванные глаза ученицы. — А я бог знает что подумал… Что случилось?..