Белая магия любви

– Я знаю. Я понимаю, – нетерпеливо сказала Беатрис. – Хотела бы я, чтобы он был кем-то настоящим. Тем не менее, он, вероятно, из такой же хорошей семьи, как и мы. – Она встала и повернулась к матери. – Когда я с ним, мне стыдно быть такой … такой дешевой. Когда я вижу его рядом с Питером, я смеюсь над любым, кто говорит такие снобистские вещи. Но … О, меня так дурно воспитали! Неудивительно, что он не хочет меня! Если бы он знал меня такой, какая я есть, он бы отверг меня, – выражение ее лица смягчилось до любящей нежности. – Нет, он не стал бы. Он большой и широкоплечий. Он поймет и посочувствует, и попытается помочь мне быть достойной его. И я буду им!

Мать посмотрела на нее с тем неуверенным выражением, которое можно увидеть на лицах глухих, когда они притворяются, что услышали и поняли.

– Ты очень странная, Беатрис, – сказала она.

– Я, нет! – Воскликнула девушка. – Думаю, некоторое время назад ты была права. Наверное, я сошла с ума.

– Тебе не кажется, что нам лучше сразу уехать за границу, а не ждать до июня?

– Я уже думала об этом. Но мысль о том, чтобы оказаться вне его досягаемости, сводит меня с ума. Я бы не выдержала этого. Я прыгнула бы за борт и поплыла бы обратно, чтобы посмотреть, что он задумал.... Ты когда-нибудь была влюблена, мама?

– Конечно, – ответила миссис Ричмонд. – Но я не влюблялась в ничтожество, у которого ничего нет, по крайней мере, в человека без перспектив.

– Значит, ты не знаешь, что такое любовь! О, это было бы восхитительно – заботиться о нем, сходить по нему с ума, дрожать всем телом, если он говорит, дрожать, если он случайно смотрит на меня в своей спокойной, большой манере, и это, когда я чувствовала, что он может быть немного больше, чем бродяга, насколько я знала.

На лице матери не было сочувствия, ничего, кроме неприязни и смятения. И все же она не осмеливалась высказать свое мнение. Она знала Беатрис.

– Боюсь, он очень хитер, дорогая, – осмелилась сказать она. – Похоже, он прекрасно понимает, как тебя провести.

– Не думаю, – ответила Беатрис. – Возможно, я ошибаюсь. Я часто сомневаюсь. Я, как и отец, очень подозрительна по натуре. Конечно, вполне возможно, что он играет со мной. Если да, то это самая смелая, великолепная игра, в которую когда-либо играл человек, и он заслуживает победы.... Нет, мама. Он не играет со мной. Я пыталась завоевать его, когда он считал меня никчемным ничтожеством. Он не пошел. Тогда я подумала, что он сдерживается, потому что он беден; и я попыталась завоевать его, показав ему, что он получит. Я все еще пытаюсь это сделать. Но, похоже, этот способ работает не лучше, чем другой.

– Беатрис, я поражена. Что он должен думать о тебе?

– Теперь ты очень хорошо знаешь, мама, что девушка в моем положении может ухаживать, если мужчина беден и имеет хоть какое-то самоуважение. На самом деле, у меня есть мнение, что женщины, при любых обстоятельствах, ухаживают гораздо больше, чем обычно предполагается.

– Я не знаю, как это в наши дни, – сухо сказала ее мать. – Но в мое время…

– Ты бы не призналась, дорогая мама, – засмеялась девушка. – И твои манеры подозрительно похожи на попытку скрыть вину.

– Я уверена только в одном, – едко заметила миссис Ричмонд, – в мое время дети не оскорбляли своих родителей.

– Ну, не сердись на мои шутки, дорогая, – уговаривала дочь, целуя хорошо уложенные седые волосы матери так легко, что не было никакой опасности их растрепать.

Как будто все это внезапно снова нахлынуло на нее. Миссис Ричмонд в отчаянии воскликнула:

– Что скажет твой отец? Он обвинит меня. Он будет говорить вещи, которые повергнут меня в уныние.

– Если ты не скажешь ему об этом, – сказала Беатрис, – я гарантирую, что он не будет винить тебя. Утром Хэнк уезжает. Вы с Гектором можете притвориться, что ничего не знаете. Я поговорю с ним.

Ее мать выглядела несколько успокоенной, но сказала с сомнением:

– Он отчитает меня за то, что я не охраняла тебя более тщательно.

– Я все это исправлю, – сказала Беатрис с заразительной уверенностью. – Поверь мне.

Миссис Ричмонд посмотрела на нее с такой глубокой благодарностью, что это было почти с любовью.

– Если бы ты только была благоразумна и выбросила эту глупость из головы, – жалобно сказала она.

Рикс весело рассмеялась, потом тихо сказала, – у меня и в мыслях такого нет. Я жила в другом мире, о котором я не знала, пока не встретила его, – она с восхищением посмотрела на себя в длинное зеркало, оказавшееся под рукой. – Разве ты не видишь, насколько я стала красивее за последнее время? Ты понимаешь почему. О, я так счастлива!

Ее мать беспомощно вздохнула. Рикс снова рассмеялась и ушла в свои комнаты попытаться писать стихи!

Коварство невинности