Белая магия любви

– Эксцентричный … эксцентричный, – пробормотал он, не зная, что еще сказать. С таким невозможным существом нельзя говорить серьезно! Она всегда улетала по касательной. Сдерживая раздражение, он сказал низким, напряженным голосом, – эксцентричный или нет, я не собираюсь жениться. Ты понимаешь? Я не собираюсь жениться.

– Почему ты злишься? – Сладко взмолилась она. – Это неразумно. Я не могу заставить тебя жениться на мне, не так ли? Я не хочу выходить за тебя замуж, если ты не хочешь жениться на мне, не так ли?

Он зашагал прочь, снова туда, где она грациозно и непринужденно сидела на конце своего каноэ.

– Я не так уж в этом уверен! – Воскликнул он. – Ей-богу, ты иногда заставляешь меня чувствовать себя так, словно у меня на шее недоуздок. Откуда у тебя эта адская настойчивость?

– От моего отца, – сказала она тихо и спокойно. – Я ничего не могу с собой поделать. Когда мое сердце настроено на что-то, я держусь за это, как за мрачную смерть.

Он огляделся, как во сне.

– Я не сплю? Я действительно проснулся? – Спросил он у озера и деревьев и камней. Затем он обратился к ней:

– Что ты задумала? Я знаю, что ты меня не любишь. Я знаю, что ты не хочешь выходить за меня замуж. Тогда зачем ты это делаешь?

– Не знаю, – ответила она. – Я просто ничего не могу с собой поделать. Иногда, когда я остаюсь одна и думаю о том, что сказала тебе, я не могу поверить, что это действительно была я, или что такие слова действительно были произнесены.... Этому может быть только одно объяснение.

– И что же это такое?

– Что я без тени сомнения знаю, что ты любишь меня.

– В самом деле! – Воскликнул он с фантастической попыткой презрительной иронии и зашагал прочь, чтобы остановиться на своем прежнем месте, большом пне под деревом. – Правда? – Повторил он.

– Ты должен сам это понять, – настаивала она серьезно. – Честное слово, Чанг, могла бы девушка говорить с тобой так, как я, такая гордая и скромная, как я, и не имеющая никакого опыта, могла бы она это сделать, если бы не была абсолютно уверена, что разговаривает с мужчиной, который ее любит?

В его глазах было что-то похожее на ужас человека, который чувствует, что тонет в океане или зыбучих песках, и тщетно ищет помощи. Он сел и уставился на блестящее, сверкающее озеро.

– Ты знаешь, что я права, – сказала она со спокойной убежденностью.

Он снова встрепенулся от волнения. -Должно быть, я становлюсь слабоумным! – Воскликнул он. – Или ты меня гипнотизируешь?

– Если кто-то и занимался гипнозом, то, наверное, это ты меня загипнотизировал.

– Может быть, и так, – сказал он, смущенно махнув рукой. – Может, и так. Бог его знает. Я не….

– А теперь, – продолжала она, – мы решили, что любим друг друга.

– Что? – Воскликнул он с прежней энергией. Но все стихло под ее спокойным, удивленным взглядом. Он тупо уставился на ее ноги, вытянутые и скрещенные. – Все решено? – Пробормотал он. – Так ли это?

А затем он выпрямился. Своего рода жест вставшего на дыбы мятежника, жест последнего яростного сопротивления в последней канаве.

– Да, Чанг, все решено, – успокаивающе сказала она. – Ты такой большой и глупый, дорогой! Но … как я собиралась сказать … – Она запнулась.

– Продолжай, – настаивал он, делая широкий иронический жест, соответствующий неистовой иронии его тона. – Говори все, что хочешь. Только не держи меня в напряжении.

– Ты уже позавтракал? – Заботливо спросила она.

– Я пью только кофе.

– Но этого недостаточно для такого долгого утра, как у тебя, – запротестовала она.

– Разве нет? Все в порядке. Я буду есть все, что ты скажешь. Есть, пока ты не прикажешь мне остановиться.

– Этого действительно недостаточно, – сказала она, отказываясь ослаблять серьезность. – Но теперь, когда мы решили, что любим друг друга, вопрос в том, что нам с этим делать?

– Да, – сказал он, насмешливо кивая головой. – Вот именно. Что с этим делать?

– Какой у тебя странный голос, Чанг, – заметила она с выражением нежной, невинной тревоги. – В чем дело?

– Я пил только кофе, – сказал он.

– Ты не должен делать этого снова.... У тебя есть какие-нибудь предложения?

– Ни одного. А у тебя?

– Чанг! – Укоризненно сказала она. – У тебя есть предложение.

– Неужели? Что это?

– Единственное возможное предложение. Ты прекрасно знаешь, что единственный разумный поступок – это жениться.

– Я сплю, – усмехнулся он. – Да, я сплю.

– Ты смеешься надо мной, Чанг!

– Действительно?

– О, мне все равно. Я так счастлива! Единственное, что стоит на пути, – это отец.

– О, отец! Да, есть отец! – И он иронически кивнул, повторяя, – отец, есть отец.

– Но я скоро приведу его в чувство, – воскликнула она. – Его воля очень сильна, но моя гораздо сильнее.

– Я верю в это! – энергично сказал он. – У тебя самая сильная воля, которая у нас была с тех пор, как Джошуа приказал солнцу стоять на месте, и солнце сделало это.

– Ты снова смеешься надо мной! – Упрекнула она с оскорбленным видом.

– Нет, нет! Как я мог? – Запротестовал он. – Но предположим, отец откажет в согласии. Что тогда?

– Но он этого не сделает, – сказала она, выразительно кивнув.