Белая роза

Остальные служанки Филену сторонились. Оно и понятно: собрав всю информацию, слухи и домыслы, что доходили до низшего звена резиденции, Филена нацелилась на людей, близких к храмовому управлению. И хорошие отношения с работниками резиденции – первое, чем пришлось пожертвовать. Филена не брезговала докладывать обо всех ошибках, попытках улизнуть от работы и сплетнях, чтобы попасть на глаза экономке, быстро заполучить её доверие и подняться до положения личной служанки святой девы. И оно того стоило.

Поправив коричневое платье с небольшой вышивкой розы на груди – отличительный знак слуг левого крыла, Филена постучала в дверь комнаты Силамены. У экономки был небольшой кабинетик на первом этаже, но спускаться туда она не любила и чаще принимала на втором, в своих комнатах.

Филена дождалась ответа и, войдя, сразу отчиталась:

– Я сопроводила святую до комнат и… закрыла её, как вы приказывали.

Вдолблённое с пелёнок консервативное воспитание, тонким слоем размазанное по стенкам разума, возмутилось: что за отношение к святой деве? Но Филена, не изменившись в лице, положила резной железный ключ на стол.

– Сейчас-сейчас, – помахала рукой экономка, закончив вычитывать бумаги.

Филена, терпеливо ожидая, оглядывалась. Сравнивая, пусть и большую, но тёмную и пустую комнату святой девы с уютными покоями Силамены.

Окна гостиной выходили на ворота, стены украшали обои в цветочек, диван заполняли самодельные подушки, а в шкафу со стеклянными дверцами стояли маленькие жёлтые чашечки на таких же маленьких жёлтых блюдцах.

– Ага… – Силамена довольно покивала, – триста сорок восемь ответов на приглашение и триста сорок восемь строк в списке, имечко в имечко.

– Как и вчера, – заметила Филена.

– Ничего, не повредит сверить лишний разок, – Силамена сложила листы друг к другу и постучала ими о стол. – Давно у нас такого списка не было. Что, говоришь, закрыла её? И славно, это всё безопасность. На, отнеси к старшей священнице, дождись, что она скажет, и обратно.

– Святая ещё просила воды и хлеба перед сборами, – вспомнила Филена, забирая бумаги.

Просьба была пустяковой и особого доклада явно не требовала, но именно постоянное сообщение таких мелочей создавало у господ и старших слуг иллюзию послушания и честности работника.

– Подай, если просила. Только посуду не оставляй, небезопасно.

«Ночной горшок ей хоть оставлять безопасно?» – мысленно хмыкнула Филена, но ответила серьёзно:

– Как прикажете.

Таскаться по распоряжениям от кабинета экономки до кабинета старшей священницы ей нравилось. Путь от левого крыла в правое шёл через центральное здание. Вечно пустое. Никто не мешал присесть в уголке, перевести дух на минуту, другую. Всё поменялось за три Солнца до Великого начала. Когда в огромном овальном зале начинались приготовления к балу, и от восхода до заката что-то вносилось, выносилось, расставлялось, переставлялось, мылось и убиралось. Толкучка была такая, что у Филены в памяти всплывали картины северных ярмарок, не хватало только звонких зазывных голосов торговцев.

Поток слуг едва ли ослабевал в коридорах правого крыла, а очередь из посыльных, принёсших документы на подпись у кабинета старшей священницы, начиналась ещё с лестницы. Встав в конец, Филена недовольно цокнула. Согласно её плану, частыми переходами она должна была примелькаться здешним слугам, стать своего рода незаметным элементом окружения. Помешал резкий наплыв чужаков. В пёстром водовороте лиц было не разобрать: кому в правом крыле положено находиться, а за кем стоило приглядывать, а потому повышенное внимание и лёгкая настороженность доставались всем.

– Ваше Высокопреосвященство…

– Что у тебя? – Ралена протянула руку за бумагами, когда Филена едва перешагнула порог её кабинета.

– Список гостей.

– От Силамены? Сверились с количеством приглашений?

– Да, несколько раз.

– Хм-м-м…– Ралена вгляделась в список, поморщилась. – Этот-то мог и отказаться ради приличия… Оттанидис есть… Хорошо, – она передала листы обратно. – В этот раз много военных, пусть им крепкого алкоголя не носят, начнут ударяться в воспоминания, разводи их потом по разным кругам. Что со святой?

– В комнате. Отдыхает.

– Сопровождающая?

– Отдыхает. На третьем этаже.

– Обед подайте по её предпочтениям, если что-то попросит, исполняйте. Но никаких излишеств. Особенно в подготовке к балу, её статус – сопровождающая святой, а не почётный гость.

– А что делать с её платьем? – спросила Филена.

– Каким платьем? – нахмурилась Ралена, уже готовая завершить разговор.

– Для бала. Она приехала сразу в нём, отдала проветрить, почистить. И я не смею оценивать, но не каждая госпожа такое дорогое платье себе сможет позволить.

Старшая священница со вздохом прикрыла ладонями глаза:

– Бесполезный тюфяк, обещал же проследить за племянницей… Где Силамена? Пусть идёт сюда. Вместе с платьем.

– И дёрнуло тебя ляпнуть. Платье как платье. Накинули бы поверх что, прикрыли бы, – ворчала Силамена, перебежками преодолевая коридор.

– Старшая священница захотела увидеть его, – заметила Филена.