Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

В тот дом вошел я молчаливо,
Где годы ранние прошли.
Там стены мохом поросли,
А стекла — в радужных отливах.
Повсюду пыль. И стало мне
Так грустно, грустно в тишине.
Я в сад пошел. Всё глухо, дико,
Густой травою заросло.
Что прежде было, то прошло,
И только надпись «Вероника»
Видна на липовой коре —
Как будто знак о той поре.
Расти же, дерево, всё выше,
Как памятник живой вставай
И к небу надпись поднимай.
Пусть будет так, пока мы дышим:
Чем больше вдаль уходит дней,
Тем имя милое видней!

<1913>

ИСПОЛНЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ © Перевод Н. Браун

Через залитый ярким светом бор
Проходит насыпь желтая чугунки.
Как ровно рельсы, словно на рисунке,
Уходят вдаль! Как ярко семафор
Стеклом зеленым отражает солнце!
Как телеграфные столбы гудят!
Смотри: дрозды на проводе сидят,
А провод весь горит огнем червонца!
И вот, раздвинув листья, словно сеть,
Круша мохнатой лапою сушины,
Не торопясь, из-за кустов малины
Выходит бурый молодой медведь.
Он воздух нюхает и насыпь озирает
Ленивыми глазами, будто спит,
И вдаль, услышав смутный гул, глядит,
И вдруг от удивленья замирает…
Чуть слышно рельсы тонкие гудят;
С веселым шумом через бор зеленый
Несутся за вагонами вагоны:
Шипит машина, искры вверх летят,
И дым, белея, тянется струею;
Под солнцем ярко блещет сталь и медь;
Смеются в окнах люди… А медведь
Стоит и слышит крик мой: «Стих за мною!»

<1913>

ДЕД © Перевод автора

Сегодня было так тепло,
Что дед — и тот спустился с печи,
Сел там, где горячей пекло,
И грел в тулупе старом плечи.

Виднелся бор, синела даль,

Вкруг пахло медом и травою…
А деду даже и не жаль,
Что скоро будет он землею.

<1913>

КУПИДОН © Перевод автора

От впечатлений детских лет
В моей душе остался след.
Я не забыл, как была рада
Душа от плитки шоколада,

Обернутой со всех сторон

Бумажкой пестрой, как ширинкой:
Там под «загадочной картинкой»
Стоял вопрос: где Купидон?

Я не забыл, как долго с ней

Сидел я в комнатке моей,
Бесплодно мучась над загадкой,
Хоть и покончив с шоколадкой.

Ведь здесь же, здесь таишься ты!

Ведь, может быть, через мгновенье
Средь чуждого изображенья
Твои проглянут вдруг черты,

И встанешь ты передо мною

С крылатой острою стрелою,
Мне в сердце метящей, и с луком,
Запеть готовым грозным звуком…

Но нет тебя — и, огорчен,

Я даже плакать принимался.
Что ж ты очам не показался,
Любви властитель, Купидон?

С тех пор прошло не мало дней,

И снова пред душой моей
Вопрос забытый с силой новой
Встает тревожный и суровый.

Я Купидона вновь искать

Теперь пытаюся несмело,
Но так печально это дело,
Что лучше про него молчать.

<1913>

НА КЛАДБИЩЕ © Перевод Н. Глазков