Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

Не сердись на меня, тихий друг,
Не досадуй, прости, извини:
Слишком много порой жутких мук,
Слишком часты тяжелые дни.
Жизнь ко мне и всегда-то строга,
Но подчас с ней не сладишь никак —
Она жжет и теснит, как врага,
Бьет, как тяжкий железный кулак.
В эти дни я угрюм и суров,
Болен телом и болен душой,
И заплакать, пожалуй, готов
И махнуть безнадежно рукой.
В эти дни не гляди на меня, —
Много их, но не вечно они,
И найдется ж хоть искра огня,
Что согреет и в темные дни!

ПЕРЕВОДЫ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

Из Я. Купалы

ЖНИВО

Созревших хлебов золотые посевы
За селами, там, где лесов рубежи,
Склонили колосья до самой межи
С призывным шептаньем: мои жнеи, где вы?

И жнеи сошлися. Направо, налево,

Срезая колосья налившейся ржи,
Задвигались быстро серпы, как ножи,
Под жнивные, старые вечно напевы.

Тоскливая древняя песня плывет

В колосьях склонившихся шепчущей нивы
И в пуще теряет свои переливы.

Плывет эта песня ко мне и зовет,

И в сердце, как звонкие косы, поет:
«Ты так же, брат, сеешь… а где твое жниво?»

1910 или 1911

«Для тебя, отчизна предков моих…»

Для тебя, отчизна предков моих,
Ничего не пожалею я на свете.
Я на целый мир воспел бы долы эти
И воздвиг дворцы на кладбищах твоих.
Рад бы я тебя душой согреть,
Солнце взять и звезд небесных, золотых
И венок оплести тебе из них,
Чтоб сияла ты в добытом цвете.
За тебя готов погибнуть я в бою
С той неправдою, что терпишь ты от бога
И от сына своего слепого.
За тебя свою я душу погублю
И за это лишь прошу тебя, молю:
Не гони меня от своего порога.

Из Т. Шевченко

А. О. КОЗАЧКОВСКОМУ

Давно всё это было. В школе
Я у дьячка — учил дьячок —
Стащу удачно пятачок
(Ведь был я чуть совсем не голый,
Такой оборвыш) да куплю
Листок бумаги и сошью
Красиво книжечку; крестами,
Узором завитков с цветами
Кругом листочки обведу
И списываю Сковороду
Иль там «Три царие с дарами»
Сам для себя… и в бурьяне,
Чтоб не увидел кто, запрячу
И там пою, а то и плачу.
И довелося снова мне
Под старость с книжками скрываться,
Писать украдкой да стараться
И петь и плакать в бурьяне, —
И тяжко плакать! Кто же знает,
За что господь меня карает?
В ученье, мучаясь, я рос,
В ученье поседеть пришлось,
И на ученье ж в гроб положат;
И это из-за пятака,
Что своровал я у дьячка…
Так вот как бог карать нас может.

<1914>

Н. И. КОСТОМАРОВУ